В «Йога-сутрах» говорится, что мы должны быть благодарны за то, что имеем, и не зацикливаться на том, чего не имеем, но хотели бы получить. (Например, на свечках за сорок долларов, которые продаются у нас в йога-клубе, а к ним еще масло для тела с органическим пчелиным воском, благодаря которому все мои аюрведические доши тут же должны прийти в полный баланс.) Это называется практикой довольства. Но мне кажется, довольство гораздо легче было бы практиковать тем, кто купается в деньгах.
И тут на сцене возникает Карли – моя лучшая подружка из колледжа и девушка с весьма гибкой моралью. (Мой надоедливый братец с небес сейчас смотрит на меня и укоризненно головой качает: «Кто бы говорил».) Карли считала, что ни одному настоящему йогу не придет в голову требовать деньги у творческих людей, художественных натур, которыми мы и являлись.
– Это противоречит самтоше, – объяснила она и, не моргнув глазом, стащила три батончика-мюсли с полки магазина здорового питания. – Нет, погоди. Это противоречит этой… ахимсе[8]. Кажется… Короче, нельзя жадничать, вот в чем смысл. Нужно практиковать довольство. Поняла? К тому же, все в мире – иллюзия. Поэтому всем должно быть все равно.
Карли верила в йогическую практику довольства, но развернула ее под своим углом. В йоге необходимо не зацикливаться на том, чего не имеешь, а ценить то, что уже имеешь, ведь это все, что нам действительно необходимо. Другими словами, нужно сосредоточиться на том, чем богаты, а не на том, чем бедны. Но в мире Карли эта идея означала, что всего должно быть в изобилии и весь мир должен делиться (с ней). Сколько хочешь, столько и бери. Другими словами, все – общее, включая солнце, дождь, время, батончики-мюсли, 90-минутные классы «сурья намаскар» и пранаямы[9]. В мире Карли, если йог думал о деньгах, значит, это не йог никакой, а обычный инструктор по фитнесу. «Учитель йоги, которого заботят деньги, – не йог. Йога – дар древних мудрецов, а настоящий учитель йоги – всего лишь проводник. Если деньги для него становятся на первое место, передача загрязняется, и цикл кармы продолжается».
По сравнению со мной Карли прочла гораздо больше книжек по йоге. Я вообще ни одной не прочла. Я тогда даже не была еще подписана на «Йога-джорнал».
Что, однако, не означает, что я была полной идиоткой. То есть была, конечно, потому что согласилась действовать по ее плану. Но я знала, что этот план дырявый. И понимала, что мы делаем это вовсе не для того, чтобы показать, какими должны быть настоящие йоги, а потому, что мы аморальные и пытаемся оправдать этим свою аморальность. Проблема заключалась в том, что мне необходимо было скопить большую сумму. От этого зависело мое будущее. Мне нужно было беречь каждую копейку, которую я зарабатывала, но то, чем я хотела заниматься (т. е. йога), требовало еще больше вложений. И не изменив условий, нельзя было выйти из этого тупика. Я могла бы продолжать копить деньги и одновременно получить желаемое по более приемлемой цене – всего-то по цене моей бессмертной души!
– Сюзанн, пойдем сегодня на йогу? – На часах 17.25. Занятие начинается в 18.00.
– Не могу.
– Почему?
– Мы с сестрой и Фрэн идем в бар.
– Так можно потом пойти. В полвосьмого уже все закончится.
– Не-а. У меня денег нет.
– И что?
– И то, Карли, что надо выбирать: или выпивка, или йога, – и я выбираю выпивку.
– А ты не плати.
