Вначале я совмещала компьютерную верстку и проведение занятий по йоге. Большого желания уходить полностью в йогу у меня не было.
Как это получилось – отдельная история.
Вопрос: Вы не жалели, что ушли?
Ольга: В какой-то степени жалела. Не могу сказать, что я из тех людей, которые считаю, что моя жизнь просто прекрасна из-за того, что йогу преподаю. Просто так получилось.
Вопрос: А были планы, желания еще чем-то заняться? Считает ли вы, что вы с йогой до конца?
Оля: Понятно, что с йогой я до конца. Что касается преподавания, не могу сказать, что абсолютно верно выбран путь. Так сложилось уже, глупо с него сворачивать. Я столько лет в этой системе. Если бы пошло что-то иначе, было бы тоже неплохо.
Вопрос: Я читала ваше интервью об опыте Бикрам-йоги. Есть ли какие-то стили йоги, которые близки и интересны?
Ольга: Мне кажется, что Бикрам – то же самое, что и хатха-йога, йога Айенгара, аштанга-виньяса-йога. Разницы между ними не вижу, только условия чуть-чуть меняются.
Разные стили подходят людям с разным психотипом. Я считаю, что любой человек, который занимается йогой довольно долго, вдумчиво пропуская ее через себя, создает свой неповторимый стиль. Бикрам – это имя человека, создавшего стиль, Айенгар – это тоже имя.
В Индии на вопрос, какой йогой вы занимаетесь, человек называет имя своего учителя. Так, Свами Вишну Девананда называл имя Шивананды, поэтому есть Шивананда-йога. Дхерендра Брахмачарья называл имя Свами Картикеи, ученики Брахачарья называли имя Брахмачарья.
Айенгар, наверное, первый, кто дал своему направлению собственное имя, а не имя своего учителя Кришнамачарьи. Сделал он это потому, что многое изменил в своей практике. То есть не учил своих учеников тому знанию, которое получил от Шри Кришнамачарьи.
Бикрам тоже все сам придумал, вот и назвал свою йогу своим именем.
На Западе любят все патентовать и давать красивые названия. Поэтому сейчас много названий расплодилось: «Пауэр-йога», «Анусара-йога», «Дживамукти-йога». Но все это только названия. Суть одна – все это хатха-йога, пропущенная через опыт конкретного человека.
Вопрос: А вы говорите ученику о том, что видите в нём потенциал? И было ли такое, что кому-то вы говорили: «Было бы неплохо тебе поучиться на преподавательских курсах»?
Ольга: Конечно, бывает. Я говорю об этом тем, кто готов. Но, как правило, приходят другие – те, кто позанимался один-два года. Об этом я уже упоминала. На этом этапе кажется, что все уже понятно с личной практикой, и очень хочется с другими поделиться тем, что тебе нравится.
Вопрос: Как вы считаете, сколько человек должен заниматься, прежде чем учить других?
Ольга: 6—7 лет, а лучше 10 лет. В средневековых текстах пишут, что человек, который обладает хорошей расположенностью к йоге, за 6 лет может постичь дисциплину. Я с этим согласна.
Вопрос: Это должно быть его желание быть преподавателем или благословение учителя?
Ольга: Это как ситуация складывается. В моем случае желания вести занятия не было. Преподаю, да, но желание было после первого года практики. И то какое-то зачаточное. А потом быстро ушло. Ввязалась я в это из чувства долга, которое, с другой стороны, является чувством собственной важности. Благословение от учителей у меня было. Может быть, именно поэтому я – довольно успешный преподаватель.
Знаю людей, которые очень хотели преподавать йогу, начали это делать и через какое-то время бросили, потому что не нашли своих учеников.
