– Не беспокойся. Я тебе все пришлю. Она остановилась в дверях.
– Ну что ж, кажется, все, – сказала она.
– Думаю, да, – ответил Джек.
Она закрыла дверь и ушла. Классическая процедура. Джек допил пиво и подошел к телефону. Набрал номер Патти. Она ответила.
– Патти?
– А, Джек, как дела?
– Сегодня я выиграл трудный бой – мнения разделились. Осталось только одолеть Парвинелли, а потом чемпиона.
– Ты побьешь их обоих, Джек. Я знаю, ты сможешь.
– Что ты сегодня делаешь, Патти?
– Уже час ночи, Джек. Ты что, выпил?
– Немного. Я праздную.
– А где Энн?
– Мы расстались. У меня может быть только одна женщина, Патти, ты это знаешь.
– Джек…
– Что?
– Я не одна.
– Не одна?
– С Тоби Йоргенсоном. Он в спальне…
– Очень жаль.
– Мне тоже, Джек, я любила тебя… может, и до сих пор люблю.
– Ах, черт, вы, женщины, так бросаетесь этим словом…
– Мне жаль, Джек.
– Все нормально.
Он повесил трубку. Потом подошел к стенному шкафу и взял пальто. Надел его, допил пиво, спустился на лифте к машине. Поехал прямо по Норманди со скоростью шестьдесят пять миль в час, остановился у винного магазина на Голливудском бульваре. Вылез из машины и вошел в магазин. Там он взял шестерку «Майклоба», пачку алказельцера. Потом, у прилавка, он попросил у продавца бутылку «Джека Дэниелса». Пока продавец считал деньги, подошел пьянчуга с двумя шестерными упаковками «Кура».
– Эй, старина, – сказал он Джеку, – ты, случаем, не боксер, не Джек Бакенвелд?
– Он самый, – ответил Джек.
– Старина, я видел сегодняшний бой. У тебя железная воля, Джек. Ты и вправду велик!
– Спасибо, старина, – сказал он пьянчуге, а потом взял свой кулек с покупками и пошел к машине.
Там он сел, свинтил с «Дэниелса» крышечку и сделал добрый глоток. Потом задним ходом выехал со стоянки, покатил по Голливудскому на запад, повернул налево на Норманди и тут заприметил нетвердо бредущую по улице хорошо сложенную девчонку. Он остановил машину, достал из пакета бутылку и показал ей.
– Хочешь покататься?
Джек удивился, когда она села в машину.
– Я помогу вам допить, мистер, но никаких дополнительных льгот.
– Конечно, черт подери, – сказал Джек.
Он поехал по Норманди со скоростью тридцать пять миль в час, уважающий себя гражданин и третий полутяж в мире. В какую-то минуту ему захотелось поведать ей о том, с кем она едет в машине, но он передумал, протянул руку и сжал ей коленку.
– Сигареты не найдется, мистер? – спросила она.
Он щелчком выбил сигарету из пачки, вдавил в щиток зажигалку. Зажигалка выскочила, и он дал ей прикурить.
Я сидел в баре на Вестерн-авеню. Было около полуночи, и я, как обычно, пребывал в растерянности. Знаете, все не слава богу: женщины, работа, отсутствие работы, погода, псы. В результате сидишь как пришибленный и ждешь – будто поджидаешь смерть на автобусной остановке.
Ну вот, сидел я так, и вошла она – длинные темные волосы, хорошая фигура, печальные карие глаза. Я не запал на нее. Я даже не придал значения тому, что она села на стул рядом со мной, хотя вокруг было полно свободных стульев. Собственно, кроме нас и бармена, в баре никого не было. Она заказала сухого вина. Потом спросила, что я пью.
– Виски с водой. – Принесите ему виски с водой, – сказала она хозяину.
Вот это было неожиданно.
Она открыла сумочку, достала маленькую проволочную клетку, вытащила из нее нескольких лилипутов и посадила на стойку. Все они были по три дюйма ростом, живенькие и прилично одетые. Их было четверо – двое мужчин и две женщины.
