Читать онлайн Александр Штильмарк - Юнион

Больше столетия прошло с той поры, когда Земля перешла на новое топливо, в корне изменившее не только жизнь землян, но и ландшафт планеты. Там, где раньше зияли кратеры угольных разрезов, появились живописные озёра; газовые и нефтяные месторождения были законсервированы и более не грозили разливами нефти и гигантскими пожарами; там, где дымили трубы тепловых электростанций и заводов, расцвели сады и парки, гидроэлектростанции более не затопляли пойменные луга, не мешали миграции рыб, и даже великую русскую реку Волгу экологи осторожно и мудро возвращали в прежнее русло.

Новое топливо, получившее заслуженное название «нановигур»[1], заменило все прежние источники энергии, его свойства были поистине уникальными. Кубического миллиметра нановигура, помещённого в специальную капсулу, хватало на то, чтобы легковой автомобиль бесперебойно работал более полугода, не требуя дозаправки – с помощью микроскопической управляемой термоядерной реакции. Капсулы изготовлялись из сверхпрочной керамики, не пропускали радиацию и имели небольшой клапан, присоединяемый одним движением к специальным приспособлениям в двигателе, и поменять капсулу было легче, чем заменить колесо. Воистину это был безопасный и «мирный атом», о котором мечтали в далёком XX веке.

Аналогично работали двигатели всех видов транспорта, а также станки, оборудование заводов, электростанций и иных предприятий. После распада нановигур не представлял радиоактивной опасности, и пустые капсулы дети радостно сдавали во вторсырьё, получая за это забавные старинные пугачи или шарики.

Это было внеземное вещество, на Землю его перевозили грузовыми космическими аппаратами с далёкой планеты Юнион, находящейся в галактике с романтическим названием Туманность Андромеды. Целых два миллиона световых лет отделяют Землю от Юниона, но уже давно земные корабли стали передвигаться по космическому пространству с куда большей скоростью, чем скорость света. Всего двух недель космическим «грузовикам» хватало на то, чтобы добраться от Земли до Юниона и вернуться обратно. И хотя только две великие державы, США и Россия, могли позволить себе такие путешествия, энергии землянам хватало. Каждая страна покупала новый энергоноситель в зависимости от политических пристрастий и коммерческой выгоды, и за рынки сбыта между Россией и США шла серьёзная борьба. По договору и американцы, и русские отправляли свои корабли на Юнион поочерёдно: сначала американский грузовик, а через месяц после его возвращения – русский, и такое положение вещей сохранялось до описываемых событий.

– В рейс американцы отправились ещё пятого февраля, а сегодня, если не ошибаюсь, третье марта… Вот уже две недели как должны были вернуться… – Главный инженер Центра управления полётами Алексей Юрьевич Пушкарёв озабоченно покачал головой. – Что могло стрястись? Через две недели наша очередь лететь… Не нравится мне это, – ворчал Алексей Юрьевич, сидя в своём кабинете и делясь опасениями со своим первым заместителем Дмитрием Михайловичем Смиренным.

Действительно, американский корабль «Поль Робсон», отправившись с Земли пятого февраля 2334 года, должен был вернуться обратно девятнадцатого февраля… Специалисты НАСА не находили себе места, ведь связи с их кораблем не было, да и не могло: скорость корабля в тысячи раз превышала скорость радиоволны, и сообщение с рейса пришло бы на Землю через два миллиона лет… Оставалось или ждать возвращения космолёта, или посылать ему на выручку ещё один корабль… Дни шли, космолёт не возвращался, и американцы обратились к руководству России с просьбой в связи с чрезвычайными обстоятельствами послать вне очереди американский корабль на Юнион, чтобы постараться найти пропавший и заодно привезти на Землю очередную «порцию» ценного энергетического груза, четверть которого обещали передать российской государственной компании «Вигур» в виде компенсации за свою дополнительную прибыль.

…Весь мир с тревогой ожидал шести часов утра третьего апреля – время запланированного приземления «Теодора Драйзера». Начался ажиотаж. Объявлялись конкурсы на то, кто первым узнает о возвращении космолёта, заключались пари на тот или иной день и час приземления грузовика. Накануне – второго апреля – истерия достигла апогея, интернет и телевидение пестрели самыми последними «новостями», повергая обывателя в шок прямо противоположными «фактами». Газеты выходили с броскими заголовками: «НАСА обещает: «Встречаем героев космоса завтра в 9.00 по Гринвичу!», «Корабль потерял управление, попал на орбиту неизвестной доселе звезды и не вернётся на Землю!», «Теодор Драйзер» приземлился на Манежной площади в Москве!», «Американский корабль оказался в чёрной дыре и погиб!»…

Наступило утро третьего апреля. Подогретые истерией средств массовой информации, люди говорили только об одном: прилетит – не прилетит, вернётся – не вернётся. Даже специалистам передалось всеобщее настроение, и они в состоянии, близком к паническому, нервно переводили взгляды то на приборы, то на мониторы, то на небо.

Утро плавно перешло в день, день в вечер, но никаких признаков возвращения корабля не было. Тревога возрастала, родственники членов экипажа требовали от руководства НАСА объяснений, но там отделывались общими словами и заверениями о том, что всё идёт в штатном режиме и надо немного подождать. Но вот наступила ночь, потом утро, потом день, опять ночь, но небо оставалось чистым, а радары ничего «не видели». Обезумевшие родственники обоих пропавших экипажей буквально оккупировали космодром, и только жёсткие действия охраны остановили погром штаба военно-воздушных сил и центрального офиса НАСА.

…И вот уже в мире стали отмечаться первые случаи нехватки энергии. Останавливались автомобили, получившие название «наномобилей»; автосервисы, где приобретались капсулы, резко взвинчивали цены, и далеко не каждый земной обитатель мог позволить себе роскошь купить заветную капсулу. Ещё работали электростанции, летали самолёты, но во многих странах уже вводили режимы экономии, в городах стала исчезать световая реклама, кое-где на ночь отключали электричество; быстроходные монорельсовые поезда, сменившие в своё время традиционные железнодорожные составы, стали ходить реже, нанобусные маршруты укорачивались и отменялись, хотя граждане всё активнее выбирали именно общественный транспорт: у кого-то машины заглохли окончательно, а кто-то не хотел использовать личный транспорт «по пустякам», оставляя энергию капсулы на крайний случай.

В странах, где власть была более авторитарной, удавалось соблюдать относительный порядок. Там быстро вводили чрезвычайное положение, в результате чего государства устанавливали цены на электроэнергию, запрещали продажу частным лицам и фирмам нановигура, централизованно вводили политику жёсткой экономии. В этих странах, в число которых входила Россия и её союзники, стали применять смертную казнь за спекуляцию нановигуром, и каждый его миллиграмм использовался строго на народные нужды.

Там же, где было «больше демократии», начинался хаос. Верные поговорке «кому война, а кому – мать родна» вооружённые банды захватывали заправочные станции и продавали богачам капсулы с нановигуром за баснословные деньги – в десятки, сотни и тысячи раз дороже, чем капсула стоила до загадочной истории с пропавшими космолётами. Останавливался общественный транспорт; тепло, вода и электричество подавались с перебоями, сильные мира сего, правдами и неправдами достававшие капсулы, спешно строили бункеры, запасались провизией, одеждой и медикаментами и под охраной прятались, спасаясь от обезумевшего мира. Народ осаждал заправочные станции, сметал с полок магазинов всё, что можно было купить: одежду, еду, оружие. Кто мог, спешно покидали замерзающие города в надежде переждать надвигающуюся катастрофу в сельской местности, кто-то находил в интернете старинные способы обогрева и неуклюже складывал из подручного материала некое подобие старинных печей, которые нещадно дымили и давали такое ничтожное количество тепла, что кидать дрова в печь приходилось каждые три-четыре часа. Примириться с этим ужасом цивилизованному человеку было так же тяжело, как жителю XXI века уйти жить зимой из тёплой квартиры в неотапливаемый железный гараж.

Согласно договору между Россией и США, подписанному ещё девяносто лет назад, русский космолёт должен был отправляться на Юнион через месяц после возвращения американского, но американский корабль не вернулся, и у США появился формальный повод возражать против полёта российского корабля.

«НАСА-Юнион-компани» – частная компания, образованная сто лет назад, – быстро стала богатейшей компанией мира. Продажа нановигура приносила гигантские прибыли. Те, кто хотел покупать нановигур по приемлемым ценам или вообще получить шанс его покупать, а не пользоваться старыми источниками энергии, должны были устанавливать выгодные США политические режимы и ставить угодных политических лидеров. Сопротивляться такому положению могла только Россия, имевшая значительные запасы традиционных видов энергоносителей, развитую космическую промышленность, политическую волю и серьёзное желание жить не в однополярном мире. Русские космолёты уже давно стали летать быстрее скорости света, уже давно научились преодолевать огромные расстояния, и именно русским, а не американским исследователям принадлежала честь находки нановигуровых залежей на Юнионе, пусть и с помощью человека из погибшей цивилизации.