– На хорошее ты дело решился, Юрка. Езжай… В Москве еще никто не пропадал.
Учителя отговаривали: надо, мол, окончить семь классов. Но я уже тогда стремился не изменять однажды принятых решений. Собрали меня в дорогу. В поезде волновался: как встретят в Москве? Дядя жил на скромный заработок, а тут в его семье прибавлялся лишний рот. Но встретили меня хорошо, я бы сказал, даже очень хорошо. Сильно обрадовались двоюродные сестры».
В этом месте свидетельства расходятся. Сам космонавт, видимо, из соображения экономии печатного места сократил подробности своего приезда в Москву до нескольких фраз, из которых тем не менее можно сделать ошибочный вывод, что приехал он туда один и без предупреждения, то есть свалился как снег на голову. Скорее всего, это было не так. Анна Тимофеевна утверждала, что сначала списалась с Савелием Ивановичем и, только получив одобрение столичного родственника, попросила старшего сына Валентина «отвезти в Москву, да не уезжать, пока окончательно брата не устроит. Коли с ремесленным не выйдет (я на это очень надеялась), просила быстренько домой возвращаться». Ее слова подтверждал и Валентин Алексеевич, посвятивший этой поездке пять глав книги «Мой брат Юрий».
В конце августа (много времени ушло на принятие решения и оформление школьных документов) братья добрались на поезде до Москвы, там на метро – до станции «Сокол», рядом с которой по адресу 2-я Радиаторская улица, дом 2, квартира 4, жила семья Савелия Ивановича и Прасковьи Григорьевны Гагариных. Те приняли родственников радостно, устроили застолье, а на следующий день, в воскресенье, повели знакомиться с достопримечательностями столицы, посетили Третьяковскую галерею и цирк.
Однако все планы на быстрое обустройство судьбы племянника вскоре рухнули. Оказалось, что набор в московские ремесленные училища по специальностям токарь или слесарь давно завершен.
Кроме того, в большинстве из них требовалось законченное семилетнее образование. Попытки определить Юру в какое-либо училище строительного профиля, к которому Савелий Иванович имел отношение, также не увенчались успехом.
Разумеется, Юра сильно переживал по этому поводу, ведь ему придется менять планы, возвращаться в Гжатск, снова идти в школу, где его неизбежно встретят насмешки одноклассников. Получалось, что споры с родителями и учителями о праве выбирать собственный путь, выстраданное решение, мечта о самостоятельности – всё зря!
Его разочарование приняла близко к сердцу двадцатипятилетняя двоюродная сестра Антонина Савельевна, которая после отъезда Валентина пригласила Юру пожить к себе в коммунальную квартиру в Ананьевском переулке, на Сретенке. Ее муж Иван Иванович Ивановский, занятый в металлургии, обзвонил товарищей и выяснил, что в Люберецком ремесленном училище № 10 (в то время – № 14) при Государственном заводе сельхозмашин имени А. В. Ухтомского обнаружился недобор. Антонина и Юра немедленно выехали туда. Завуч училища Владимир Ильич Горенштейн поддался на уговоры и внес юношу в список поступающих. Гагарин уверенно сдал экзамен: сочинение на четыре и математику на пять.
Обратимся к воспоминаниям однокашника будущего космонавта по Люберецкому ремесленному училищу Тимофея Андреевича Чугунова, которые он изложил в небольшой книге «С юности на всю жизнь» (2006):
«В училище можно было получить специальность токаря, слесаря, литейщика и электромонтера.
