Дымка на западе алела, но солнца уже не было видно. Что ж, это нам на руку… Чем хуже видимость, тем нам лучше. Положимся на чутье и умение Моржа. Отойти от причала ему труда не составит, потом тараним боны… А что, если они с сюрпризами? Например, заминированы? Тогда рейс окончится, не успев начаться. Но Брентон давеча упомянул, что помпи очень хотят «Титанию» в качестве военного транспорта, стало быть – просто давят на психику, без всяких мин. Что ж, ждать развязки осталось совсем недолго.
Вдруг непривычную тишину опустевшего порта разорвала пулеметная очередь. Окна рулевой рубки с правого борта разлетелись вдребезги.
–Спустить тлап! – прогремело с пирса в мегафон.
Ларин уже распласталась на палубе. Рядом шумно пыхтел так же заученно распластавшийся матрос – рулевой.
Ага! Началось!
Ларин ползком добралась до пульта и наощупь врубила массивный тумблер корабельной трансляции. Рванула из гнезда микрофон:
–Всем пассажирам и свободным от вахты!!! Говорит капитан. Лечь на палубу!!! Лечь на палубу! Старпома срочно на мостик!!!
Пули тщетно лупили в двенадцатимиллиметровые стальные листы борта. А вот если на их траектории оказывалось стекло иллюминатора – следовал звон и дребезг. Не прошло и минуты, как дверь рулевой рубки распахнулась, и восшествовал невозмутимый Морж.
–Негодяи подогнали броневики, думали запугать!
–Сотонэ, лежа на палубе безопаснее!
–Ага, а как я командовать буду?! – старпом стремительно, хотя и в то же время степенно, прошествовал к тумбам машинных телеграфов. По ходу принял у Ларин микрофон громкого вещания.
–Палубные!!! Рубить причальные концы к чертовой матери! Да поможет нам Бог!
Сквозь прерывистый треск пулеметов с пирса Ларин через несколько секунд расслышала всплески: носовые причальные концы упали в воду. Рядом с кнехтами еще с сегодняшнего утра дежурили матросы с топорами. Раздались звонки: Сотонэ перебросил рукоятки правых телеграфов в положение «малый вперед».
–Спустит тлап!!! На вяшем болту няходяться пляступники!!! – надрывался мегафон с суши.
Ага, щазз! Гуд-бай, Дарметт!
Ларин встала плечом к плечу с Сотонэ. Теперь, похоже, по мостику работало два или три пулемета, но достать их не могли: пирс слишком узкий, разве что рикошетом…
Как будто в ответ на мысль Ларин, раздался визг рикошетирующих пуль. Обожгло спину. Кажется, задели, но несерьезно. Сотонэ беззвучно схватился за плечо. Достали, гады! Между тем, панорама за носовыми окнами рубки поползла вправо: турбинисты отреагировали на команду с похвальной быстротой. Ларин и Сотонэ, вставший за обитый бронзой тиковый штурвал, пригнувшись, во все глаза глядели вперед: выжидали момент, когда нос лайнера укажет точно на середину едва виднеющейся в дымке гряды бонов.
–Матрос, хватит отдыхать! Левым машинам–малый вперед! – совершенно спокойно произнес Морж. Пули цокали по стене рубки, визжали, рикошетируя, вокруг. Разлетелось стекло кренометра. Ларин обернулась к Сотонэ и увидела, что из плеча старпома толчками хлещет кровь. Матросик, забыв про страх, сковывавший его еще секунду назад, повинуясь приказу Моржа, бросился к телеграфным тумбам, перекинул рукоятки… и, дернувшись, осел. На спине его белоснежной форменки расплывалось темно-вишневое пятно.
В это время лайнер коротко содрогнулся. «Винт задел за пирс!» – промелькнула мысль у Ларин.
