С Денисом зато попрощались мирно, хоть и несколько скованно. Потом, приезжая домой на каникулы, он держался в стороне, но Рада всегда думала, что дело или в разошедшихся интересах, или в том, что она слишком надоела ему с вопросами о другом поселении, куда он уехал учиться. Дену нечего было добавить к тому, что она и так слышала сотню раз, но Рада всё настаивала… А её друг всё больше отстранялся.
Может, рассказать и в самом деле было нечего. От старших знакомых, вернувшихся домой после школы, Рада знала: то поселение не сильно отличалось от их. Просто больше, есть несколько многоквартирных домов, а вместо бумаги – обувь, школа и радиовышка. Получали ли жители поселения что-нибудь за радиоэфиры, было спорным вопросом, а вот чужих детей обучали отнюдь не из альтруизма: вместе с новыми учениками их поселение отправляло соседям солидный груз печатной литературы, учебников, тетрадей и даже колдовских книг с базовым набором печатей.
В том, что обучение в старшей школе сейчас нужно всем, Рада уверена не была. Есть, конечно, такие, как Димка – однажды воспылав любовью к электрическим приборам, он твёрдо решил посвятить им свою жизнь. После старшей школы брат Рады собирался отправиться дальше, в поселение с чем-то вроде университета, где, помимо обучения молодых специалистов, проходила научная работа. По слухам, именно там были созданы пригодные для колдовской зарядки батареи, которые теперь питают все машины, но подтверждать эти слухи никто не спешил.
Может быть, Димка останется там и тоже что-то изобретёт. А может, вернётся домой и отправится работать на ГЭС или просто станет незаменимым специалистом, способным создавать и чинить. Но вот чего с ним точно не случится, так это того, что вышло с Деном. После старшей школы бывший друг Рады вернулся домой и отправился работать на комбинат, и зачем ему там, на комбинате, знания сложной математики, для Рады оставалось загадкой. Говорить об этом Ден тоже не хотел.
Погрузившись в тяжёлые мысли, Рада брела по площади в сторону узкой боковой улочки, петляющей среди тесно прижавшихся друг к другу домов. Она бегло скользнула взглядом по никогда не видевшей краски стене гаража, где в период простоя прятались ныне пропавшие фуры, и вздрогнула, когда полный удивления и недовольства голос тёти Ани донёсся до неё:
– Рада! Почему ты…
Решение было принято мгновенно.
– А я как раз к вам! – она собрала в кучку весь оставшийся в ней оптимизм и почти искренне улыбнулась маминой подруге. – От Дмитрича.
Тётя Аня совсем по-кошачьи прищурилась, и этот прищур был недобрым. Ничего хорошего тут не светило, но Рада решительно погнала прочь пораженческие мысли.
– От Дмитрича?
Тётя Аня неспешно сложила и аккуратно упаковала в наплечную сумку выцветшую карту местности. Похоже, она что-то чертила, прижав бумагу к стене гаража, когда Рада привлекла её внимание.
– Да! – Рада улыбнулась ещё шире, надеясь, что её голос звучит достаточно убедительно. – Он разрешил мне пойти с вами!
– Разрешил? – она не поверила, это было понятно по тому, как знакомо дрогнули уголки её губ.
– Ну… – врать тёте Ане, когда она уже раскусила обман, было попросту невозможно. – Если вы за меня поручитесь. Что всё будет нормально.
– Не поручусь.
В груди почему-то больно кольнуло. Не то чтобы Рада надеялась на успех, но всё равно слышать этот холодный голос, бьющий по самолюбию, как мокрая ветка, оказалось неприятнее, чем она ожидала. Рада опустила голову, готовая сдаться, и замерла, вдруг смятённая нестерпимым чувством притяжения.
