За день до вылета на телефон Антона пришло новое сообщение от RedSun.73:
«Точка сбора: аэропорт Дарвин, выход номер 7, 23:30. Не опаздывайте.
Особое указание: держитесь вместе, не показывайте свои лица и телефоны в общественных местах.» Герои посмотрели друг на друга. Это стало не просто авантюрой – это стало испытанием.
– Завтра всё начнётся, – сказал Антон. – И мы не сможем вернуться назад, пока не увидим, что там – за стеной.
Вика глубоко вдохнула.
– Готовы?
Все кивнули.
За окном ночь шуршала листвой, и казалось, что сама тьма слушает их ответы.
Тишина ночной квартиры была неестественно плотной. Ни звука с улицы, ни скрипа половиц, ни гула холодильника. Будто сама реальность затаила дыхание перед тем, как измениться. В центре этой тишины – четверо.
До вылета в Дарвин оставалось шесть часов.
Чат с RedSun.73был закрыт, но фразы продолжали звучать в голове каждого:
«Точка сбора: аэропорт Дарвин, выход номер 7, 23:30.»
«Будьте готовы к неожиданному.»
«Не показывайте свои лица. Не пользуйтесь телефонами.»
Это уже не шутка, не авантюра. Всё происходящее было слишком продуманным, слишком точным и… слишком молчаливым.
Он стоял у кухонного стола, опираясь руками о столешницу. В свете лампы его лицо казалось старше. Он смотрел в одну точку, но видел совсем другое: снимок, который отец когда-то показывал – мутное фото пустыни с идеально прямой линией на горизонте. Стена. Тогда он не поверил. Теперь – не мог забыть.
Антон знал, что за этим шагом не стоит обычное любопытство. Это – зов. Зов тех, кто больше не может жить в поверхностном, скучном, упорядоченном мире. Его всегда тянуло туда, где опасно, где нельзя вернуться прежним. Он не боялся умереть. Он боялся остаться никем.
Артём сидел на полу в комнате, у стены, листая паспорт. В рюкзаке уже лежали все документы, аптечка, карта, складной нож, пауэрбанк и маленький жёсткий диск. Рациональность твердит: «не лезь», но разум молчит, уступив место чему-то древнему – желанию выйти за грань. Артём не сказал друзьям, что у него были сны после переписки с RedSun.73.
Во снах он шёл вдоль стены – гладкой, без шва, без углов. И чувствовал, как что-то ждёт по ту сторону. Что-то не враждебное, но непонятное. Он просыпался в холодном поту и знал: отказаться невозможно.
Вика сидела у раскрытого окна, босиком, в тени занавески. На её коленях лежал старый блокнот – тот, что она вела в девятом классе. В нём – десятки рисунков стены, ещё до того, как она узнала, что такая существует на самом деле. Тогда она думала, что это метафора, подсознательный страх. Теперь – не была уверена.
Она не рассказала другим: в день, когда Артём впервые заговорил о стене, она получила письмо без обратного адреса. Внутри был только один лист с надписью от руки: «Мама ждёт за линией.»
Она не решалась верить, но и выбросить не смогла.
Саша сидел на подоконнике, куртка на нём была уже застёгнута, как будто он был готов выйти в любую секунду. В одной руке – чёрная зажигалка с выбитой гравировкой. В другой – фотография: он, отец и та же стена, снятая дрожащей рукой.
После смерти отца он нашёл этот снимок в ящике, где лежали старые талоны, письма и военный жетон. Отец был там. Возможно, прошёл. Возможно – не вернулся.
Саша не верил в знаки. Но всё, что происходило, было слишком точно: сообщения, совпадения, фразы из прошлого. Он чувствовал: граница близко. И граница – не физическая. Это что-то в нём самом, что давно просилось наружу.
