Она подняла ладони вверх, капитулируя, и в тот же миг Сету позвонили. Он мельком глянул на время и понял, что пробыл с ребятами почти сорок минут. На сколько бы его ни оштрафовали за уклонение от прямых рабочих обязанностей, оно того стоило.
– Мне нужно ехать. Новый заказ. Увидимся в школе, – сухо сказал он и, не дожидаясь ответа, крупным шагом пошел к велосипеду, не оборачиваясь.
Нина и Отто смотрели ему вслед. На улице начинало смеркаться.
– А знаешь, на кого он похож?
– На кого?
– Я как-то смотрела с дедушкой старый русский боевик. Дед очень любит этот фильм по какой-то причине, хотя я его не поняла. Наверное, потому что там много говорят о разнице между русскими и американцами. Название не помню, но был там такой меланхоличный брюнет вечно в наушниках и вязаном свитере, и он вроде как киллером работал.
– Не удивлюсь, если у Сета тоже есть свои тайны.
– Кстати о тайнах. Мама скоро приедет, так что давай уберем все обратно в гараж.
Уезжая, Сет крутил педали с такой энергией, что вот-вот должен был достичь первой космической скорости. Осознание, что план Отто сработал, вызывало критический прилив сил. Эйфория плотным экраном накрыла его, словно невидимый цилиндр, и отражала все внешние воздействия.
Именно по этой причине Ридли проигнорировал чувство, будто за ним кто-то наблюдает, возникшее, когда он садился на велосипед. Мимолетный укол интуиции, редко его подводившей.
Сейчас он мог и хотел думать только о времени, проведенном с Ниной. Сегодня он уяснил кое-что о ней. Кое-что абсолютно новое. Несмотря на безрассудное желание соваться в передряги, сама по себе Нина не производила впечатление несерьезного человека. При близком общении на глобальные темы от ее взбалмошности не оставалось следа. Она была умна и невероятно рассудительна.
Сет еще не встречал таких эрудированных людей. Подкованных в разных научных областях. Людей, которые понимают гораздо больше, чем окружающие. Но в случае Нины «многая мудрость» печали ей не приносила. Даже наоборот.
Теперь Сет был уверен, что непоседливый темперамент адреналиновой психопатки – побочка от накопившихся в ее голове уникальных знаний. Настолько их запасы глубоки и обширны, что не могли не влиять на восприятие мира и себя в нем, требовали иррационального выплеска в противовес.
Слушая Нину, и сам начинал догадываться, что выдуманное людьми на самом деле не является непреложной истиной, которой обязаны следовать все. А с утратой авторитетов твои взгляды и ценности непременно трансформируются.
В этом огромном мире, близком к бесконечности, состоящем из материи и антиматерии, которая многоуровнево делится на все меньшие и меньшие элементы, поведение которых люди еще не могут полностью объяснить, на самом деле ничто не имеет значения. Поэтому можно вести себя так, как хочется, а не так, как считает правильным другой случайно возникший из пыли Большого взрыва носитель ДНК, по таинственной причине обретший самосознание в процессе эволюции.
В этом и таилась причина поведения Нины, движущая сила любого ее поступка. Она слишком многое понимала. И наверное, все что угодно могла объяснить, уложив в свою картину мира. Она столько знала о правилах, которые люди не создавали, а лишь постигали, что обретала положение над правилами, придуманными людьми для людей.
Это и давало ей право оставаться истинной версией себя. А не кем-то, кто приспосабливается к мнениям и стереотипам деперсонализованной массы. Нина давала волю всем чувствам и словам, которые ее посещали, ведь если они появляются, то просто не могут быть неправильными.
