Сашка – хороший помощник, но как человек… ветер.
Ветер в голове и во всех других местах. Может и не прийти.
У Маши, конечно, так не получалось, как у студента. Определённо, у того имелся такой вот редкий «еното-дрессировочный» или «еното-понимающий» талант. Ведь Сашка совершенно не применял к енотам насилия.
Он просто играл с ними и сам получал от этой игры неподдельное удовольствие.
Такое вот счастливое свойство характера.
Маша даже иногда испытывала что-то вроде ревности к Сашке и его играм с енотами. Она, можно сказать, жизнь положила на этих хвостатых, деньги немалые вложила, с мужем, можно сказать, развелась (ну не только из-за этого!), а вот не получается у неё, как у Сашки!
«Зато у меня отработана историческая и биологическая часть экскурсии, а эмоции народ всё равно получит, когда им разрешат войти в вольер, – думала Маша. – Если бы мне было девятнадцать лет, я бы тоже скакала, как коза».
Вот такая беда.
А скажите вы мне, какую часть населения Земли тревожит, что кто-то лихо скачет в вольере с енотами?
Мизерную, статистике недоступную.
Но если посмотреть на проблему шире, можно додуматься до того, что нет на свете такой самой мизерной и неожиданной вещи, которая не могла бы вызвать зависти.
Ну и что? Разве от этого легче или тяжелее тому, кто именно об этом думает?
Нет. Как есть, так есть.
Словно сквозь сон увидел Вася светло-русые, пусть и крашеные волосы, ниспадающие на плечи. Увидел ладную, крепкую женскую фигуру. Рост – чуть выше среднего, брюки, заправленные в сапоги. Короткая куртка типа косухи. В руках – трость. Да-да! Трость, а не палка какая-то.
Сильные руки. Длинные пальцы. Маникюр неяркий.
Лицо чуть усталое, глаза серые, нос прямой. Ровные, от природы розовые пухловатые губы, без тени «сделанности» или косметики.
Всадница. Перед ним – всадница! Как с картины, где-то виденной. Возможно, даже в детстве. С той самой картины, глядя на которую понимаешь, что такая женщина никогда не будет твоей. Никогда не бросит (небрежно) свои лайковые перчатки на полку в его доме, потому что никогда не будет у него, Васи, такого дома и такой полки, куда такая женщина может бросить лайковые перчатки.
Как вы поняли, речь идёт о приблудном еноте.
Вася! Это он, в тумане сна и сотрясения уж и не знаю, какого, енотового или человеческого мозга, увидел Марию Всеволодовну, входящую в комнату «карантина».
Вася застонал. Ведь во сне он видел себя человеком. А проснувшись от звука открываемой двери, не сразу увидел свои смешные волосатые лапы.
– А-а-а! – завопил Вася.
Но даже крика не вырвалось из енотовой глотки. Только шипение.
– А, проснулся! – поздоровалась с новеньким Мария Всеволодовна. – Ну-ка, покажись, какой ты красавчик!
– А-а-а! (Ш-ш-ш…)
Когда Маша купила этот дом, в нём было четыре комнаты. Две побольше, две поменьше. В тех, что побольше, Маша устроила зимние вольеры, а в одной из тех, что поменьше, что-то вроде кабинета или места для сбора сотрудников. Во второй небольшой комнате располагалась карантинная.
Она примыкала к ванной и туалету. Большие и малые комнаты разделял коридорчик, который вёл в кухню. Поскольку прихожая оказалась тесной, Маша сделала пристройку к дому – холл, где могли раздеться гости. Там же Маша устроила что-то вроде небольшой учебной аудитории. Здесь гости слушали вводную лекцию.
Сбоку отделили каптёрку для сторожа.
В карантинную из ванной провели воду. Кроме небольшого вольера, здесь поставили стол, настольную электроплитку и пару моющихся стульев с железными ножками. Из соображений гигиены.
