Забудь о любви - страница 13

Делает несколько резких шагов, отдающихся эхом в кабинете. Присаживается рядом, откидывая пряди волос на спину, глубоко вдыхает мой парфюм.

Вкрадчиво интересуется, уже без напряжения:

– Правда, нравится? – компромисс в его интерпретации. Иллюзия, что я принимаю решение. Его представление для меня.

Нервно дёргаю плечом. Как оно может не нравиться?! Кольцо невероятное!

Считывает реакцию:

– Какого беса тогда этот концерт? – слова грубые, а в голосе столько ласки, будто гладит.

– Потому что, если дал время, надо ждать, – безапелляционно чеканю, впрочем, уже открыто разглядывая украшение, привыкая…

– Помолвочные из серии “Классик”, – материализуется из воздуха девушка, – несколько вариантов. К сожалению, традиционные быстро уходят, последняя коллекция только под заказ, но вот всё, что есть, из наличия…

На тумбе возникают несколько ободков из белого золота с нескромными бриллиантами. Рука тянется к первому.

– Отличный выбор, – торжественно хвалит, – бриллиант круглой огранки, полкарата, двойной бриллиантовый нимб…

Перестаю слушать, поддаваясь гипнозу медленно кружащихся бликов и прокручивая в голове одну неприятную мысль: этот ювелирный демарш очень похож на попытку кому-то что-то доказать… И хоть у нас ненастоящая свадьба, мы не связаны чувствами, но меня парадоксально задевает.

Не успев проанализировать, замечаю, как Карл задумчиво крутит другое кольцо – с крупным квадратным камнем… В памяти сразу всплывает, как его экс-невеста Елизавета носила такое же и насмешливо называла этот бриллиант “метеоритом ” из-за внушительного размера. Журила Карла за неумеренность в тратах, но не снимала…

Вопрос вырывается помимо воли:

– Ты любишь Бет?

Глава 6

Ухожу.Этот вопрос поражает меня саму. Насколько раньше было всё равно, что происходит в его жизни за стенами номеров, где мы проводили время. Хотя это неправильное определение. Мне не было всё равно, но было неважно. Чувствую, за эти два дня мы узнаем друг друга больше, чем за предыдущие года. Любит ли?… Подспудно я чувствовала, что их связь с Бет носит иной характер. В те редкие разы, когда встречались вместе, они вели себя, как женатая пара со стажем, в которой пламя любви перетекло в ровный огонь уважения. Тепло и привязанность, общие увлечения и совместный бизнес, но ничего из этого не останавливало его в момент, когда он присылал мне ключ от арендованного бунгало в красивом месте за городом. – Господь с тобой, Алёна, – на лице Карла – недоумение. – Что бы было со мной, если бы прилетел нож в открытую спину? Как бы справлялся со всем свалившимся …? – последнее слово говорит на чешском, догадываюсь о смысле без перевода. – Любовь – это… Плавно, будто боясь спугнуть, откладывает кольцо и тянется к моей ладони, обхватывая её, словно для рукопожатия. Накрывает второй рукой и сжимает, заставляя порезы ныть. Не больно, а просто чувствительно, неприятно, но звенящие от натяжения нервы усиливают это ощущение в разы. Ахнув, дёргаю руку. Безрезультатно – хватка прочно держит. Сердце выстукивает сигнал о спасении, пульс бьётся в горле, в висках и в венке, которую зажимает его большой палец. Делаю рваный вдох… – Любовь – это всегда боль, Алёна. – глаза Карла хищно прищурены. Обычно я менее мнительна, только его ладонь ощущается раскалённым железом. Кожу нестерпимо жжёт. Кажется, что порезы сейчас откроются и сквозь лейкопластырь проступят рубиновые капли – ещё одно “украшение”, которое он тоже наденет на меня. – Тшш, – моё сопротивление лишь умножает боль, – нужно, чтобы ты выслушала и поняла, – голос спокоен, но в стальных глазах закручивается снежный шторм. – Я поняла, отпусти! – громко шепчу, чтобы не привлекать внимания сотрудницы бутика. – Значит, не поняла. – чёрные ресницы падают, скрывая стихию, ноздри вздрагивают от дыхания. Черпает в себе силы, чтобы не сорваться? Потому что я прямо вижу, как через секунды меня посечет осколками ледяной крошки… – Алёна, – возвращается спустя несколько вдохов, – любовь только в девичьих мечтах прекрасна. Много счастья она тебе принесла? Вопрос риторический, только всем сердцем желаю ответить на него положительно. Только ни одного аргумента… – Любовь – это постоянный страх потери, – запальчиво продолжает, – ревность и взрывы страсти, мучительное понимание, что без человека ты не можешь дышать, вас скручивает намертво, и не оторваться, как бы плохо не было. Постоянный риск и жизнь на грани опасности, потому что неизвестно, что будет дальше. Боль собственной глубокой уязвимости… – не отпуская меня, ребром свободной ладони сгребает кольца в сторону, едва не роняя на пол. – Кто-то сказал, что любовь приносит боль, потому что прокладывает путь к блаженству… Так вот, Алёна, имел я это блаженство в виду. Пусть остаётся слабым глупцам, желающим бессмысленно тратить жизнь. Хватка слабеет, будто со своей речью он отпустил что-то тёмное, мрачное, пугающее. То, что не показывал никому. Хотя… Возможно, именно так он убедил свою Лизу? Его запал гаснет. Я давно перестала вырываться, оглушённая его словами, и сейчас он осторожно поглаживает мою кисть тёплыми пальцами, говоря тихо-тихо: – Забудь о любви, девочка, и тогда то, что ты называешь западнёй, станет самым надёжным и уютным убежищем для лисички. Даже от нежных касаний рука пульсирует болью, разворачиваю ладонь в поисках крови – странно, ничего нет. Или это не рука, а вся я пульсирую, потому что нечеловечески устала и больше совсем не осталось сил. Надо идти, вот только… Несмело, потому что теперь сама боюсь ранить, прикасаюсь к его щеке и заглядываю в глаза. Хочу, чтобы тоже понял: – Карл, мне так жаль… – действительно жаль! – Очень жаль, что ты либо не знал любви, либо видел её с такой стороны… Я подумала. Не смогу так. Не смогу принять твоё предложение, не смогу забыть о… – отрицательно покачав головой, глотаю непролившуюся соль, пытаясь закончить фразу, но больше не получается выдавить и звука. Карл пристально смотрит с нечитаемым выражением лица: закрыт полностью, холоден и далёк. Больше держать не будет.