— Это просто знакомая.
Я не люблю, когда меня пытаются впихнуть в какую-то категорию, ограничить рамками возраста, внешнего вида, финансовых возможностей и моральных ценностей. Моя жизнь – мне решать, как и с кем я ее проживу.
Дина, к счастью, понимает, что тему лучше не развивать, и возвращается к разговору.
Правда, я уже ни хрена не помню, что мы обсуждали: какой-то фильм что ли?
— Между прочим, он очень милый, - слышу голос подруги Алисы. – И когда мужчина так настойчиво ухаживает, ему нужно дать шанс.
— Прекрати, - злится Алиса, и я все-таки поворачиваюсь.
Просто чтобы убедиться, что у нее сейчас поджаты губы, и она нервно теребит край волос.
Они теперь совсем не розовые, а светлые с золотом. И в ухе вместо пары больших модных сережек, два сдержанных «гвоздика» с белыми прозрачными камешками. Узкий свитер под горло, джинсы, сапоги на удобной плоской подошве.
И варежки.
— Может, пойдем? – Дина не дожидается моего ответа – первой встает из-за стола.
Помогаю ей надеть пальто, даю ключи от машины и предлагаю подождать там, пока буду расплачиваться.
Жду счет, оставляю официанту «на чай».
Алиса идет к стойке и задерживается там, о чем-то «улыбаясь» с баристой.
Нарочно торможу, «вдруг» вспомнив, что мы хотели взять с собой «те маленькие французские печеньки», и иду туда же.
Становлюсь так, чтобы между нами была максимум пара сантиметров пространства.
Нет, Андрей, ты серьезно еще что-то тут думаешь насчет этих «варежек», когда в машине сидит женщина, в которой идеально почти все?
Алиса поворачивает голову.
Краснеет. Сразу видно, что естественно, без попытки сойти за невинную овечку, хотя то, что в этом болоте черти сходят с ума, я понял еще на первом свидании.
— Мне правда жаль, - говорит первой. Вообще без вступления, потому что мы оба прекрасно понимаем, о чем речь. – Это не потому, что ты мне не понравился или я просто хотела развести тебя на пару красивых свиданий, а потом уйти в закат, непойманная и недоступная. Я просто иногда… делаю глупости.
— Вот вообще ничего нового сейчас не сказала, - соглашаюсь я.
Пожимает плечами, снова теребит волосы.
— Она красивая, - кивает за спину, явно имея ввиду Дину. – Хорошо вместе смотритесь.
— Спасибо, кэп Очевидность.
— Я же попросила прощения. – Алиса морщит нос и притягивает к себе какую-то огромную чашку с капучино, сверху которого большая шапка сливок, разноцветная сахарная пудра и печенья «Орео». – Не злись.
Убираю ее руку, когда пытается расплатиться.
На мгновение задерживаю пальцы на узком запястье, где она носит красную нить с серебряным четырехлистным клевером.
Мне кажется, или у Динамщицы в самом деле учащается пульс?
Я расплачиваюсь за кофе и вручаю ей печенье, красиво упакованное в пакет с лентами.
— Спасибо, - растерянно благодарит Алиса. – Люблю макарон[1].
— Ты говорила.
— А ты запомнил? Не выбросил в мусор вместе с моими сообщениями?
— У меня тот же номер телефона, Динамщица. – Нарочно игнорирую ее предыдущий вопрос. Ни хрена я никуда не выбросил, но говорить об этом не стал бы даже под пытками.
— Старый номер, новая женщина, - пытается играть в понимание.
Прежде чем уйти, скрещиваю пальцы, делаю серьезную рожу и говорю:
— Обещаю больше не приглашать тебя на свидания, Динамщица. Только дружеское общение и разговоры о птичках.
Я знаю, что это может показаться, мягко говоря, не нормальным: меня в машине ждет красивая интересная женщина, с которой все понятно и хорошо. У нас нет никаких проблем ни в чем. Она настолько соответствует моим запросам, что… как мне кажется, именно в этом вся проблема.
