– История? Что ты имеешь в виду, говоря об истории?
– История – это прошлое. Вам ничего не рассказывали об этом? – теперь Маркус внимательно рассматривает меня. У нас взаимный интерес. Я не знаю, что происходит в его жизни, а он не знает, что в моей.
– В учебниках говорят, что история – это мы, все граждане, которые подчиняются правительству. Мы строим наше будущее.
– Смотри, – он останавливается и разворачивается ко мне, приготовившись детально объяснять информацию. – История – это и правда все мы, но, как я знаю, вам неизвестно, что, например, было девяносто лет назад. Так вот историю изучают все, кто живёт за пределами вашего государства. Мы обязаны знать то, что происходило сто, тысячу, три тысячи лет назад. Я, как и остальные люди, знаю, как жили люди в пещерах, как образовывали государства и вели войны.
Он несёт какую-то несуразную чушь.
– Для чего это? Какой смысл? – спрашиваю я, подняв брови. – Важно ведь будущее. Мы строим будущее, а значит становимся частью новой истории.
– Люди изучают историю, чтобы не повторять ошибки прошлого. Также мы не забываем о наших предках, храним память о них. Вот тебе было когда-то интересно узнать о своих прародителях?
Я молчу. Никогда не думала об этом.
– Ваше государство забрало у вас память, Леа, – говорит он, глядя прямо в мои глаза. – Браслеты, что вы носите, следят за вашими эмоциями, контролируют ваши страхи, глушат любую искру сомнений.
Я прикладываю руку к браслету. Он тёплый, живой. И вдруг впервые в жизни кажется мне чем-то враждебным.
– «Новая история – новая жизнь», – цитирую слова из прочитанной книги, которая рассказывает о нашем государстве. – Именно поэтому у нас Новый мир, Маркус.
– Идеал, созданный страхом и забвением, – Маркус усмехается, но в его голосе нет веселья. Только горечь. – Вы строите будущее, забывая самих себя.
– Мы – новые люди. Мы – идеал. Государство сделало всё для своих граждан, наделив лучшими качествами человека. А что происходит у тебя? Тебя научили пользоваться оружием? Ставить опыты над людьми из нашего мира, как ты хотел поступить со мной? Заставили изучать события, которые давно прошли и остались позади?
Маркус сжимает руки в кулаки и стискивает челюсть. Его взгляд блуждает по земле, пока мой сосредоточен на раздражённом лице парня. Он явно напряжён. Может, хотя бы я открыла ему глаза и сейчас он обдумывает всё?
Через несколько секунд его руки расслабляются, а глаза встречаются с моими. Во мне появляется доля уверенности, поэтому я без страха продолжаю смотреть на него.
– Можно ли построить будущее, забыв о прошлом?
Я хочу возразить, но его слова застревают у меня в голове, словно заноза. Этот вопрос остаётся без ответа, потому ни я, ни он не сказали ничего даже после минуты тишины. Так и не придумав свой ответ, я поворачиваюсь и подхожу к кусту, на котором растут неизвестные мне цветы.
– Ты знаешь моего отца, Маркус? – наконец спрашиваю я, решив, что сейчас будет подходящий момент узнать. Маркус медленно приближается ко мне и поджимает губы.
– Скажем так, я общался с ним пару раз, – отвечает он и встречается с моими глазами. Его взгляд меняется, но мне сложно сказать, что это. Я могу назвать, но это запрещено. Такие слова запрещены в Новуме.
Я шумно выдыхаю и опускаю голову, качая ей в непонимании всего. Всё-таки папа был здесь и даже контактировал с Маркусом. Может это было поручение правительства? На какой же он тогда стороне? Стоит ли верить словам Маркуса? А словам папы?
