В коридоре послышались быстрые шаги и стук металла о металл. Затем скрипнули двери…
– Если ты перестанешь кричать и петь здесь, то я думаю, простит и сам Дай-Тей, – послышался женский голос, а затем все присутствующие повернулись в сторону входа и увидели её – Императрицу Мирабеллу в сверкающем доспехе; за ней стоял воин в массивной броне. Левеллину на миг показалось, что этого воина он где-то видел…
Грогг снова поперхнулся слюной. Жрец потерял сознание и теперь лежал на полу лицом вниз. Маг на некоторое мгновение онемел. Перед ними стояла та, кого они до недавнего времени считали умершей, да ещё и воин-легенда вместе с ней. Чуть больше трёх месяцев отсутствия и невероятные изменения во внешности девушки: более уверенный взгляд, поза, движения… Что там произошло?
Первым из оцепенения вышел эльф:
– Ваше великолепие, вы вернулись…
– С неутешительными новостями, к сожалению. Мы имеем дело с Великой Матерью драконов, она в скором времени вновь нападет на Равнину, но есть и мёд в этой бочке дёгтя: она ослепла и на нашей стороне есть драконы.
На несколько мгновений вновь воцарилась тишина, которую прервал тяжёлый вздох Арона. Из кухни донёсся запах свежей выпечки и горелого масла.
– Госпожа, – Левеллин выпрямился и оперся руками о стол, смотря прямо в глаза девушки. «Определенно что-то там произошло такое… но что могло её так изменить?» Огонь факелов плясал и отдавал блики на стены и доспехи. Мирабелла подошла к большому столу, стоящему посреди тронного зала, и сложила руки на груди, также смотря в глаза мага. – В ваше отсутствие тоже было не всё гладко: рабы по всей Равнине бежали от хозяев, заключенные бегут из мест заточения… Вечные Пески собирают армии… На границе поймали уже несколько лазутчиков… Я знаю, что на ваши плечи пало это нелёгкое бремя, но… Что будем делать?
Грогг Золотая Секира все ещё сидел в оцепенении от вида и слов Мирабеллы. Осеннее небо начинало сереть, и вскоре появился краешек небесного светила, озарившего своими лучами просыпающийся город. Внизу послышались первые крики торговцев на рынке, и до дворца, расположенного на холме почти у западной стены, донесся тонкий и едва различимый аромат свежего хлеба и дешёвого крепкого эля. От этих запахов у девушки заурчало в животе, но проигнорировав чувство голода, преследовавшее её со времени пробуждения в пещере Ульрика, она начала говорить, и, казалось, просто размышляла вслух:
– Что будем делать… Что будем делать… – одной рукой Мирабелла обняла себя, другую приложила к подбородку и на её лице появились небольшие морщинки, говорившие о глубокой задумчивости. Арон уже третий раз видел эту позу, а Левеллин вспомнил, что так делали и её предшественники: – Для начала… Для начала нужно собрать капитанов стражи, затем… затем сформировать армии и расставить часть у границ Драконьих гор, а остальных – на подступах к Логантсии.
Арон подошёл к стене и, оперевшись на неё спиной, скрестил на груди руки, усмехнулся и продолжал наблюдать за происходящим, не вмешиваясь. Именно такой план он предлагал девушке пока они летели на драконах сюда.
Гном, наконец, вышел из оцепенения и сначала тихо, а потом повышая тон до обычного, произнёс:
– Несомненно, план хорош, но… Госпожа, через несколько минут состоится смотр и роспуск войск капитанами на главной площади.
Наследница престола на мгновение замерла, а затем развернулась на носках и выбежала из залы, вниз по лестнице, по коридору в сторону выхода из дворца.
