Забытое время - страница 17

– Ноа здоров?

– С ним все в порядке.

– Ох, ну слава богу. Слушайте, я на совещании, можно я вам перезвоню?

– Мисс Циммерман. У нас серьезная проблема.

– Так. – Директрисин тон нервировал; Джейни покрепче прижала телефон к уху. – Что случилось? Ноа что-то натворил?

Молчание медленно пропитывало ее сознание, сообщая все необходимое и ничего вообще. Слышно было, как в трубке дышит директриса, как Сара Гэллоуэй что-то кудахчет мужу в ванной – тихонько, но недостаточно тихо. Кажется, произнесла слово «небрежность».

– Он плакал в тихий час? Кого-то дергал за волосы? Что произошло?

– Вообще-то, мисс Циммерман, – тут директриса резко выдохнула, – нам лучше поговорить лично.

– Я приеду, как только смогу, – отрубила Джейни, но голос у нее дрогнул, и страх переломанной костью проткнул изнутри личину профессионала.

Директриса «Росточков» была львом, колдуньей и платяным шкафом в одном лице. Сложена кубически, вся в черном, от очков модной бабушки до остроносых ботильонов, а длинные волосы, серебристая грива до широченных плеч, нежданно эротичны, точно фига капризам времени. Последние пятнадцать лет мисс Уиттакер заправляла лучшим детским садом в помешанном на образовании районе и потому несколько переоценивала свою значимость в картине мира. Джейни всегда забавляло, до чего высокомерна директриса со взрослыми, – из-под этой маски проступали патетика и спонтанная теплота.

Однако теперь, примостившись на оранжевом пластмассовом стульчике между цветком в горшке и плакатом «Книжный червь», Джейни читала в лице старухи тревожные вести: не привычную вызывающую властность, но страх. Директриса, похоже, нервничала не меньше Джейни.

– Спасибо, что приехали, – сказала мисс Уиттакер, откашлявшись. – И так быстро.

– Ну так что случилось-то? – не повышая голоса, спросила Джейни.

Последовала пауза; Джейни старалась дышать ровнее, слушала сердцебиение детского сада – как подтекает кран в классе изо, как учительница распевает «прибираемся, прибираемся, все прибираются», как верещит ребенок – чей-то чужой ребенок.

Мисс Уиттакер подняла голову и вперилась взглядом куда-то чуть левее плеча Джейни.

– Ноа рассказывал нам про оружие.

Так вот в чем дело? Ноа что-то сказал? Да раз плюнуть. Напряжение в теле стало отпускать.

– Я думала, все мальчики говорят про оружие.

– Он говорил, что играл с оружием.

– Он про игрушечный бластер, наверное, – ответила Джейни, и мисс Уиттакер посмотрела ей в лицо. Довольно жестко.

– Если точнее – он говорил, что играл с винтовкой «ренегат» пятьдесят четвертого калибра. Сказал, что порох пахнул тухлыми яйцами.

У Джейни на миг взыграла гордость. Ее сын много чего знал – с Ноа вечно так, какой-то вывих в мозгу, как у крупных ученых, только вместо уравнений он сыпал случайными фактами, которые, видимо, где-то подслушивал. Может, и у Эйнштейна был такой мозг? Или у Джеймса Джойса? Может, их в детстве тоже никто не понимал. Впрочем, надо бы что-то сказать этой женщине, которая сверлит Джейни взглядом через стол.

– Я, честное слово, не знаю, где он нахватался. Я передам ему, чтобы про оружие не говорил.

– Вы хотите сказать, будто не знаете, где он имел дело с винтовкой? И откуда ему известно, что она пахнет серой?

– Он нигде не имел дела с винтовкой, – терпеливо ответила Джейни. – Что до серы – я понятия не имею. Он иногда выдает странные вещи.

– То есть вы отрицаете? – На Джейни директриса не глядела.