– Но-о-о…
Девушка замолчала на полуслове. Отражение матери вдруг исчезло, а вместо него Варвара увидела уродливое, сморщенное лицо ужасной старухи. Её прошиб холодный пот. Девушка обернулась, но рядом никого не было. Тогда она снова посмотрела в зеркало – старуха отражалась по-прежнему. «Не обольщайся, это была не мать твоя, – прошептало чудовище знакомым зловещим голосом. – Та, что говорила с тобой, тебя не защитит, а погубит, если послушаешь её». «А ты? Кто ты? – спросила Варвара. – Ты что делаешь со мной, скажи?» В ответ старуха в зеркале рассмеялась беззубым ртом, и её ужасное видение исчезло.
* * *
Вырубив несколько черенков для лопат, Семён возвращался домой. Шагая по лесу, он думал о сестре. Юноша был твёрдо уверен, что на Варвару возвели напраслину и она не ведьма. Была бы его воля, он всем бы рты позатыкал за Варвару, но… Пока ещё он живёт в родительском доме, где господствует воля отца.
Сегодня Семён ушёл в лес вовсе не за черенками. Ему просто не хотелось быть сторожем младшей сестры. Он любил её и жалел.
Семён уже подходил к хутору, когда увидел крадущего к их подворью человека. В руках тот нёс тяжёлые вёдра. Отбросив черенки и топор, молодой казак снял с плеча ружьё и взвёл курок. Ускорив шаг, Семён быстро догнал незнакомца и преградил ему путь. Человек с вёдрами вздрогнул от неожиданности и замер на месте в явном замешательстве.
– Миней? Лыков? – воскликнул Семён, узнав бывшего соседа. – А ты чего здесь делаешь? Вы же всем семейством в станицу съехали.
Юноша изменился в лице. Он поставил вёдра на землю и стал что-то бормотать, оправдываясь. Семён несколько минут выслушивал его лепет, затем потянул носом воздух и перевёл взгляд с бледного лица Минея на его ношу:
– А в вёдрах что у тебя? Что-то керосином попахивает.
Лыков промолчал и опустил голову. И тут Семён всё понял.
– Выходит, ты нас сжечь шёл, аспид поганый?! – воскликнул он, меняясь в лице. – Значит, спалить нас намеревался, подлюга? А за что? За то, что добрыми соседями всегда были? А может, это ты избы на хуторе пожёг?
– Не жёг я избы, – пробубнил Миней, так и не поднимая головы. – Я что, с ума сошёл, чтоб свое подворье огню предавать?!
– Тогда почто нашу избу жечь шёл? – Семён вскинул ружьё и приставил ствол к груди Лыкова.
– В отместку чтоб, – хмуро ответил тот. – За то, что Варвара ваша, ведьма проклятая, мать мою в могилу свела, избу сожгла, подворье тоже. Мы теперь нищие все, ни кола ни двора, а у вас вон всё в порядке!
Выслушав Минея, Семён положил палец на курок:
– Выливай керосин из вёдер или убью!
Лыков потоптался с минуту на месте в нерешительности, а когда поднял голову и увидел суровое лицо Семёна, поспешил выполнить его требование.
– А теперь слушай меня, змей подколодный, – Семён опустил ствол ружья в землю. – Моя сестра не ведьма! Чего бы о ней ни говорили, всё брехня и выдумки! А когда твоя изба запылала, Варвара с нами дома была. И отец твой, Матвей, лично видел её.
– Ведьме самой можно и не поджигать, – угрюмо возразил Миней. – Она колдовством своим нас и Обуховых запалила. Оба подворья разом загорелись, а вокруг никого не было. Только колдовством эдакое зло издалека можно сотворить!
– Убил бы тебя, гада, только за слова твои поганые! – разозлился Семён, направляя ствол в грудь Лыкова. – Шагай вперёд, злыдень! Я тебя покуда в сарае запру, а когда отец из станицы возвернётся, пусть и решает, что делать с тобой.
