Искатели приключений кинулись прочь.
Забежав в крепкую, похожую на крепость, двухэтажную избу Емельяновых, Владимир Алексеевич вытер пот со лба.
Арина привалилась к косяку двери.
– Что делается? – потрясенно произнес старший сын старика Емельянова.
– Идем, милая! – вмешались две молодухи и, закутав Арину в клетчатое шерстяное одеяло, уложили в задней комнатке.
– Никто не побеспокоит! – проводив Арину взглядом, пояснил средний сын старика Емельянова.
– Может, снова монахов позовем? – лихорадочно прошептал глава семьи.
– Они с привидениями не борются!
– Когда уже твой ведун явится? – рявкнул старший сын отцу.
– Сегодня должен, – тоскливо взглянув в окно, ответил Сергей Сергеевич.
Забыв о призраках, Владимир Алексеевич оглядывал гостиную. Он редко бывал в гостях у Емельяновых и перемены в обстановке их жилища пропускал. Комната показалась ему громадной. Много самого разного добра громоздилось по углам: и старинные сундуки, и дубовые комоды, и расписные буфеты, уставленные цветастыми сервизами.
Широкая лестница в несколько десятков ступеней вела на второй этаж, где по воспоминаниям Владимира Алексеевича были расположены детские для старших внуков старика Емельянова.
– Ну, наконец-то, – сказал Сергей Сергеевич, шагнув навстречу маленькому беленькому старичку с посохом в руке.
Ведун сокрушенно вздохнул:
– Видел я дом…
Он осторожно положил на стол свой вещевой мешок.
– Не упокоенные души там живут, но мало того, кто-то из живущих открыл портал в иномирье.
– Кто? – насупился старший сын Емельянова.
– Надо полагать алхимик, чудак Демьянов, – вмешался Владимир Алексеевич.
Ведун посмотрел в окно, где на небе ярко светило почти весеннее солнце, дотаивали последние сугробы.
– Будем отправлять, – решительно произнес ведун.
– Кого? – не понял старший сын Емельянова.
– Всех! – отозвался старик. – Правда, сие усилие, займет немало времени и сил.
Он вопросительно взглянул на присутствующих.
– Мы заплатим! – торопливо пообещал Владимир Алексеевич.
– Плата? – удивился ведун и покачал головой. – Надеюсь, не упокоенные просто застряли в старом доме, но если их убили, если хоть одного…
Он сделал многозначительную паузу.
– Штука вся в том, что убиенный ищет, кому бы отомстить и находит, иногда через много лет, в потомках убийцы!
– Кстати, чей дом по соседству стоит со старым особняком?
– Мой! – просипел Владимир Алексеевич, неожиданно потеряв голос.
– Тогда я поселюсь у вас, – взглянул он кошачьими ярко-зелеными глазами в глаза отцу Арины.
Ведун предпочитал старинное языческое имя – Велес. В миру или по паспорту, вполне возможно и звали его по-другому, попроще, но, ни Владимиру Алексеевичу, ни, тем более, его дочери до этого не было никакого дела.
Поселившись в девичьей, Велес, взглянув на Арину, убирающую свои вещи с полок бельевого шкафа, затеял странный разговор.
– Сидишь ты в клетке, как не знаю кто!
– Какой клетке? – не поняла она.
– У каждого своя клетка. У кого-то больше, у кого-то меньше.
– Вы хотите сказать, прочнее? – догадалась Арина.
– О, и это тоже! – воодушевился ведун. – Клетки бывают всякими. Иной человек думает, что свободен, ан нет, связан, оказывается, по рукам и ногам, так называемым социальным поведением.
– Это когда человек боится, что люди о нём скажут?
– Вот именно! Самые страшные клетки выстраивают для себя двуличные люди, душегубы, мнящие из себя этаких разумцев или не дай бог, верующих людей!
