– Нормальный обмен. Кстати, меня Саша зовут, – протянул он мне руку.
– Оля, – пожала я его ладонь. – Расскажите мне какую-нибудь историю. Я сюжеты собираю для книг, пишу по договору в разные издательства иногда.
– Ух ты! – восхитился мужчина. – Что же рассказать? У меня столько историй – не на одну книгу хватит.
– Мне что-нибудь спокойное. Обыденное такое, философско-житейское.
– Вот с этим сложнее, – Саша задумался и пожевал губами.
– Ну что вас потрясло недавно? Знаете, например, в детстве вы знали одно про кого-то и тут вдруг открылась другая сторона этого знания… – я посмотрела в его лицо внимательно. – Понимаете, о чем я?
– Пожалуй, да. Есть у меня такое открытие, но будет ли оно интересно…
– Будет! – заверила я его. – Мне все интересно.
– Хорошо, – ответил он, приготовившись рассказывать. – Вы записывать будете или так запомните?
– Я что-то проголодалась, – призналась я. – Буду есть и слушать.
– Вот молодец! Ценю искренних людей, – придвинул дощечку еще ближе. – Может, по пельмешкам?
Подцепил ловко и угостил меня со своей вилки.
– Теперь можно и на «ты», раз едим с одной тарелки.
Я утвердительно махнула головой, жуя горячий сочный пельмень.
– Ну слушай, писательница. Живу я в Петербурге уже семь лет, в Барнауле столько же и не был. А тут дела заставили вернуться – умерла мать, надо было организовать там все и помочь сестре с переездом сюда.
Выдался у меня денек побегать по родному городу, посмотреть, что с ним стало, повспоминать юность. Сильно в моем микрорайоне ничего не изменилось, площадь благоустроили, плиткой все выложили, деревья разрослись. Сосна, под которой мы с пацанами клятвы в детстве закапывали, оказалась за забором на территории небольшого парка. Искать вход было лень, я через прутья на нее посмотрел, интересно, как бы я выглядел у сосны на корточках, откапывающий картонный пакет от кефира восемьдесят второго года разлива? Или розлива? Как правильно, грамотейка?
– В разговорной речи «разлива». «Розлив» – для вывесок, – машинально отметила про себя, что я все-таки зануда.
– Буду иметь ввиду, – серьезно ответил мужчина. – Но искал я не эту сосну, а дом своего школьного товарища Юрки. Он жил с родителями в частном секторе, дом у них был очень ухоженный, с железной ярко-красной крышей, придающей строению сказочный вид. Я боялся, что его снесли, последние метры почти бежал, выскочил из-за угла: стоит дом. И забор все тот же. Только тихо и нет привычных цветов на самодельных клумбах. Все заросло травой, окна закрыты, крыша в ржавых пятнах.
– Есть кто-нибудь? – крикнул я, хотя был уверен, что мне никто не ответит. – Хозяева!
– Вы кого найти хотите? – раздался голос, и я увидел сухого старика с сеткой-авоськой. Вероятно, он шел в магазин, но не спешил особо, потому что остановился возле меня и переспросил:
– Родственник их? Ааа… Одноклассник Юркин? А чего же вы с ним, потерялись? Я не знаю, где он, все больше с отцом его общался… Жалко Прокопчука – строил-строил, а дети разбежались, никому ничего не надо. Того и гляди снесут дом, как будто и не было…
Старик пошарил рукой по калитке, дернул крючок, распахнул дверцу и пригласил меня присесть на лавочку у дома. Сетку свою примостил рядом, закурил и начал повествование о том, как опустел Юркин дом. Я слушал и не перебивал, на меня столько воспоминаний детства нахлынуло, в родительских стенах и половины не набралось бы.
