Мы сидели молча, слушая нервный рассказ женщины.
- За время своего замужества заочно окончила агротехническую академию. Училась по «удаленке», писала контрольные, участвовала в конференциях и собеседованиях, сдавала экзамены. Потом ездила в областной центр и сдавала экзамены. И получила диплом агронома. За это время малыш подрос, и я смогла работать в нашем «Зеленом доме». Помните такой?
Мы слаженно кивали головой, так как специально поддерживали своего земляка, производителя овощей и зелени, и не покупали у заезжих перекупщиков.
- А потом мой муж рассказал, что его любовница желает выйти за него замуж, и она беременна. Мы и развелись. Мне уже было все равно: с кем он, кто у него образовался. Но разошлись тихо, спокойно. У меня была хорошая работа, квартира, сын. Он часто забирал его к себе. Жена, та, что учетчица, оказалась славной девкой, деревенская, ловкая и домашняя, не то что я. Все стремилась к чему-то, будто мужу нужна рядом равная. Мужику нужна в доме домашняя: с котлетами, с чистыми рубашками. Это я поняла не сразу, молодая была, амбициозная. Но сына моего она привечала по-доброму, не гнобила, да и Саша бы не позволил, он его любил. Первенец, все же, сын. У них-то дочка родилась. Девочка.
Она замолчала. Мы тоже сидели тихо.
- А сейчас я вдруг поняла, что все бы не случилось это, - она повела рукой вокруг, - если бы я не была дурой, и держалась за мужа. ЧТО, с моим ребенком? Всю душу извела.
Она всхлипнула и закрыла ладонями лицо.
- Ты, это…- начала неуверенно Зина, - не плачь, пожалуйста. Сама же говорила, что муж, то есть бывший - хороший отец. Раз такое случилось, неужто думаешь, что он его бросит? Заберет к себе, обязательно. При том его жена, та, которая учетчица, домашняя, не обижает мальчишку. Примет, как сына. Они, деревенские бабы, жалостливые, особенно к своим, да и к чужим тоже. Так что не будет парень без опеки. Все же родной отец рядом. Не позволит обижать. Верь мне, - заключила она твердо и положила руку на плечо Валентины.
Та подняла на нее заплаканное лицо и улыбнулась.
- Мы все так думаем, - сказала Шура и оглянулась на нас. - Правда?
- Да-да, - торопливо закивали мы, и я подала Вале стакан с водой.
Еще долго, до самого «отбоя» мы разговаривали на тему опеки и о «славных» деревенских женщинах. Потом разошлись по комнатам, уже более близкими подругами. Так чувствовали все.
- Вероятно, чужая беда сплачивает всех, кого она коснулась непосредственно, как Валю и нас, - думала я, выйдя, как и договаривалась с тем мужским голосом, уже после продолжительного времени в своих спальнях.
Мне опять не спалось, что-то стукало в сердце, что-то трепыхалось в душе, а что не могла понять, как будто ждала чего-то неизведанного и в то же время восторженного. Такое каждый испытывал, когда готовился к экзамену или к свиданию, вот так как я сейчас: живот напрягался и потяжелел, волна мурашек катилась по спине, руки холодели от предчувствия.
- Боже, - шептала сама себе, - что со мной творится?
Я закрыла глаза и прислушалась. Шаги были отчетливо слышны. Мужские, твердые. И вскоре услышала и голос. Все тот же, что и вчера.
- Вы здесь, незнакомка?
- Да, - ответила я, уняв дрожь, - как и договаривались.
Мы замолчали оба.
- Я думал о вас, - разрядил обстановку мужчина, - и понял, что хочу все же узнать ваше имя.
Голос его звучал заинтересованно, и все же мне было как-то тревожно, что ли. Его глуховатый тембр, неизвестность и другой мир, тормозили мое внимание к этой особи. Я не знала, скорее, была не уверена, надо ли мне такое знакомство и что может мне, да и всем нам дать и поэтому молчала.
