Мама не дала нам опомниться: папе велела накосить «молодых листьев сныти», а нас с Алешкой зарядила в магазин, чтобы мы закупили для деликатесного салата все другое, необходимое. Ингредиенты, как многозначительно сказала мама. Став из нерадивой хозяйки рачительной.
Мы добросовестно набрали целую сумку этих инде… ингре… В общем: яички, майонез, крабовые палочки, луковицы – сейчас уже все не вспомню. Словом, многоэтажные составляющие. А когда мы вернулись из магазина, то застали папу и огромную охапку травы на терраске. Папа осторожно пощипывал травку и пробовал ее на вкус. Лицо у него было сосредоточенное и серьезное, а в глазах светилось: «Пусть эту травку кушает наша рачительная хозяйка».
А она – хозяйка – развернула бурную деятельность:
– Отец, нарежь сныть мелко и аккуратно. Дима, свари яйца вкрутую. Лешка, не путайся под ногами. Рекс, пошел вон.
Работа кипела. Время близилось к обеду. Мама сдувала непослушную прядь со лба, а мы облизывались от нетерпения.
Наконец мы сели за стол. Мама торжественно поставила перед нами миску с салатом из листьев молодой сныти. Салат по запаху и вкусу оказался великолепным. Миска опустела. Мама торжествовала.
– Да, – сказал Алешка, облизывая майонезные усы, – вот это травка! Мам, а ее у нас навалом. Давай на зиму наберем.
– Ага, – сказал папа, – сделаем силос, как для коров. И будем держать его на балконе.
– В чемодане? – спросил Алешка.
– В бочке, – сказал папа.
– Или в твоих охотничьих сапогах, – предложила мама. И не дала нам опомниться: – За такой салат посуду моют нерадивые хозяева.
– Я радивый, – сразу отказался папа, – я на этот салат целый стог травы накосил.
Лешка меня обогнал:
– А я в магазин ходил. За этими… ингри… инди… яичками и майонезом.
Посуду пришлось мыть мне как самому нерасторопному. И вот когда я соскребал с тарелок в помойное ведро, что-то там зеленело. Целая охапка прекрасной молодой сныти, спасибо папе! Он ее мелко нарезал и аккуратно отправил «на выброс». То-то салат такой вкусный…
Чтобы не подводить папу и не огорчить маму, я быстренько вынес ведро на помойку. А когда вернулся, то возле нашей калитки стояли участковый и папа и о чем-то разговаривали. Я поздоровался и постоял рядом. Но ничего особенного не услышал. Участковый сказал папе, что ездил куда-то в лес к какой-то Лесной могиле. Он там проверял – не балуют ли черные копатели. Оказалось, что не балуют, потому что там выставили свои посты поисковики из отряда Олега Сизова.
Я толком ничего не понял, а папа пригласил дядю Степаныча на чашку чая. За столом участковый подробно расспросил нас о ночном госте. Когда пришел, что сказал, как выглядел, когда ушел? Участковый наши ответы записал, и они с папой еще немного поговорили.
– Может, заложник? – предположил Степаныч. – Приковали его к батарее, а ему удалось бежать, к примеру. А что в полицию не обратился, так не всякий заложник без вины…
Я слушал их разговор без особого интереса. Зато Алешка разинул рот и навострил уши по полной программе. Вскоре Степаныч встал и собрался уходить по своим многим делам, и опять они с папой вернулись к Лесной могиле.
– А кто в ней лежит? – спросил Алешка, не выдержав напора любопытства. – В лесной могилке?
– Так место в дальнем Семеновском лесу называется, – объяснил Степаныч. – Никакой могилы там вроде и нет.
– А «черные гробокопатели» чего тогда там ищут?
Степаныч усмехнулся:
