– Дим, он сказал, что у него в Петровках полно родни. А в Петровках живет только одинокий дедушка. Без всяких подводных лодок. Но главное вранье – что он поранил руку. Ты знаешь, почему он держал ее все время в кармане?
Я промолчал. Хотя мог бы сказать, что у него там пистолет.
Алешка тоже помолчал, а потом ляпнул:
– Я, Дим, не то что ты. Я кое-что все-таки углядел. Знаешь, что у него с рукой?
– Закрытый перелом? Золото, брильянты?
– У него на правой руке наручники!
Опа! Вот это очень плохо. Это вам не уха из десяти сортов разных рыб. Это очень подозрительно. Разные плохие мысли возникают.
– Лех, давай Степанычу позвоним.
Степаныч – это участковый нашей округи, очень хороший человек.
– Ага, – сказал Алешка. – Он здорово обрадуется, когда ему ночью позвонят братья Оболенские.
– А чего делать?
– Давай поспим до утра. Все равно этот рыбак будет всю ночь бродить.
– А если он обратно припрется?
– А мы замок на дверь повесим снаружи. Потопчется и опять мост пойдет искать.
Мы так и сделали. Я запер дверь снаружи – замок у нас большой, висячий, его издалека видно – и забрался через чердак в комнату.
Мы задули свечу и улеглись на свои надувные матрасы. И долго молчали, раздумывая. А потом Алешка сонно пробормотал:
– Не забыть бы завтра ухи от песка отряхнуть.
Про «ухи» мы, конечно, забыли. Да к тому же и заспались. Проснулись от тревожных голосов наших родителей за дверью.
– И куда они умелись? – говорила мама.
– Где-нибудь в гостях, – отвечал папа. – Завтракают. После обеда явятся.
– Когда придут, я им уши надеру, – пообещала мама.
– Очень кстати, – сказал Алешка, – они у меня все в песке.
– Отец, – сказала мама, – мне Алешкин голос послышался. Где-то вдали.
– Мне тоже, – сказал папа неуверенно. – Мать, они, наверное, в большом доме, решили там заночевать. Для разнообразия.
– Ты какое ухо выбираешь? – спросила мама. – Для разнообразия. – И сказала громко: – А ну-ка живо на двор!
Я отворил окно и отдал папе ключ. А Лешка жалобно проговорил:
– Нас кто-то запер. Какой-то нехороший человек. Ночной такой. Кажется, с подводной лодки.
Родители нас отперли, вошли, поставили на пол сумки с продуктами и спросили:
– Ну, показывайте. Где она?
– Кто? – спросили мы.
– Подводная лодка.
Мы изумились – неужели непонятно?
– Она уплыла.
– Да, – сказала мама с улыбкой, – она нам встретилась на шоссе. Голубая такая, да?
– Нет, – Алешка покачал головой, – бледно-розовая.
– Ну, значит, это была другая.
– Так. – Папа сел за стол и строго сказал: – Вранье закончилось. В чем дело?
Мы рассказали. Алешка добавил про кольцо наручников на руке ночного гостя. Папа нахмурился. И тут же позвонил нашему участковому:
– Доброе утро, Иван Степаныч. Спасибо, все хорошо. А у вас? Никаких ЧП? Никто из задержанных не сбежал ночью из-под стражи? Да нет, ничего, я разберусь. Обязательно. Будь здрав. – Папа легонько постучал мобильником по столу, задумался.
– Что там, отец? – спросила мама.
– Да пока ничего, все спокойно.
– Ну, а лодка-то куда делась?
– Тебе же ребята сказали: уплыла. Бледно-розовая такая. С голубым верхом. – Он встал. – Ладно, займемся делом.
Мы перетащили сумки в большой дом и стали разбирать продукты. Что-то вкусненькое мама выложила на стол, а все остальное убрала в холодильник.
– Вот, – с удовлетворением сказал Алешка, – теперь он доволен.
– Кто? – удивилась мама.
– Холодильник. Слышишь, как урчит? А когда он пустой, он совсем не так урчит. Он дребезжит от голода.
