Блин, оказывается, я не настолько непробиваемая, какой мне хотелось бы быть, и это бесит.
Дверь снова открылась, и в помещение просочился Мартынов.
– Мне показалось, или отсюда только что вышла мисс Мира?
– Да лучше б тебе показалось, – со свистом выдохнула. – Прикинь, она хотела, чтобы я её с Кайдановым свела!
Лицо Женьки вытянулось, а после он громко заржал.
– Так ты теперь свахой подрабатываешь? Не знал, не знал... Пригоню к тебе парочку своих безнадёжных товарищей – вдруг ты и их в надёжные руки пристроишь?
– Хорош ёрничать, засранец! Никем я не подрабатываю, понял! Не хватало ещё, чтоб я кому-то вроде этой доморощенной принцессы помогала...
– Да ладно, ладно, я же шучу, – выдал друг, а после подозрительно прищурился. – А ты чего так остро реагируешь? Это же просто Юдина, ей все четыре года корона жмёт, почему тебя сейчас это так задевает?
Ну вот, не хватало мне ещё со стороны Женьки подозрений...
– Не люблю, когда к моим друзьям всякие пиявки липнут, – отмахнулась. – Вот если бы она к тебе полезла, ты бы чего хотел? Чтобы я с ней твоим номером поделилась и адрес на карте нарисовала?
Мартынов, видимо, представил себе эту картину и содрогнулся.
– Ну уж нет, спасибо!
– Вот и не задавай дурацких вопросов тогда!
Кинув на меня последний косой взгляд, Женька махнул на прощание и скрылся за дверью, а я принялась успокаивать скачущее галопом сердце. Чуть не попалась, блин возьми! Ещё бы как-то убедить Юдину в том, что Илья, который мне нравится, ни капли мне не нравится, и при этом самой не запутаться... Чтоб её черти обратно в ад утащили!
Вернувшиеся с обеда Пашка с Даней напомнили мне, что я тут, вообще-то, практику прохожу, а не развеяться заглянула, и я вернулась к своей части работы. В мою сторону ребята не косились и странных вопросов не задавали, и я решила, что Алёна пока никому не донесла о моей симпатии к сыну гендиректора – неужели надеется шантажировать меня этой информацией? Если да, то надо было её сразу предупредить, что это проигрышный вариант, а то она будет там наивно на что-то надеяться... Я лучше перед Кайдановым опозорюсь, чем буду перед Юдиной на цыпочках прыгать – да вообще перед кем-либо!
В два часа мы дружно начали собираться по домам, и мой желудок утробным голосом подыхающего от голода кита заорал на весь коридор, заставив парней в голос заржать. Ну да, я же не пообедала, как обычно, теперь вот расплачиваюсь за собственную гордость. Нагнавший меня у лифтов Мартынов тоже не упустил случая подколоть.
– В Марианской впадине затонула субмарина? Откуда такие страшные звуки?
Тычок под бочину заставил его успокоиться и поморщиться, и я почему-то вспомнила его поведение в столовой на раздаче. Что с ним всё-таки случилось утром? Никогда не видела эту Женькину сторону, когда он такой серьёзный и мужественный... Не то чтобы мне приходилось защищать его все четыре года учёбы, Мартынов далеко не слабак, но за меня подобным образом он заступался впервые – будто, не знаю, был моим парнем? Это даже в мыслях звучало дико, но заставляло задуматься однозначно.
Едва мы вышли из здания «Алгоритма», как мой телефон начал разрываться.
Ну что за неугомонный карабахский осёл? Нельзя быть таким навязчивым!
– Отец? – коротко поинтересовался Женька. Я только кивнула, и гаджет испарился из моих рук в мгновение ока. – Иди-ка, погуляй, я быстро.
Он подпихнул меня в спину, заставив по инерции сделать шаг-другой, и сам отошёл на приличное расстояние, но я всё равно разглядела на его лице решительность.
