Накладываю себе в тарелку Оливье. Подбавляю пюре, беру куриную ножку. Всё это складываю в одну тарелку. Мать схватилась бы за сердце, если б увидела. Отчитала бы стопудово. Пришлось бы прослушать часовую лекцию о том, что подобное свинство в приличном обществе недопустимо.
Но матушки сейчас рядом нет, так что я вполне могу себе позволить просто насладиться вкусной едой. Ну так ведь?
Закидываю в рот кусочек салями. Присматриваюсь к тем блюдам, что стоят на столе. По-любому надо попробовать второй салат, кабачки и те симпотные рыбные бутерброды. Выглядит весьма аппетитно.
Пока я самым наглым образом набиваю до отказа довольный желудок, Оля и дед ругаются. Точнее ругается только дед. По крайней мере, именно его голос звучит на весь дом.
Он возвращается в комнату аккурат к тому моменту, как я почти опустошаю тарелку. Злющий и заведённый, ковыляя, направляется в сторону кухни. По пути бормочет что-то на старо-ругательном.
И как только девчонка его выносит? Без железного терпения точно не обойтись. Характер у него лютый…
Доедаю салат и решаю найти Олю. Она ведь, возможно, сидит ревёт. Можно успокоить и напомнить о том, что лучшие годы у неё ещё впереди. Немного подождать надо.
Морщусь и хватаюсь за рёбра. Похоже, слишком резко встал.
Интересно, там трещина или перелом? Ощущения прям меганеприятные. Ещё раз стоит отдать должное нападавшим, отпинали меня толпой как следует. Такое впечатление, что болят все органы сразу.
Медленно иду по коридору, пытаясь распознать, где находится девичья обитель. Действую методом логического исключения. В этой комнате я проснулся, здесь справа туалет и ванная. Значит, надо пилить в ту дальнюю.
Подхожу к двери, дважды стучу. Тут же открываю. И дверь и рот одновременно…
Бамс!
Что-то прилетает мне в лоб.
– Ой! – пищит Оля, сидящая на кровати. Одновременно с этим испуганно округляя глаза и прижимая ладонь ко рту.
Поднимаю руку.
Ёпрст. Это что? ДРОТИК?
Недоуменно на него смотрю.
– О, Господи! Прости, пожалуйста, – верещит девчонка, вскочив с постели.
Я тем временем замечаю на обратной стороне двери круглую дощечку, разделенную на концентрические круги и сектора.
Любопытно.
– У вас тут в Загадаево попробуй выжить. В лесу не грохнули, так тут заколют насмерть, – усмехаюсь, рассматривая дротик, зажатый меж пальцев.
Хм. Добротный такой, между прочим. Старого формата.
– Я не хотела, извини, – повторяет виновато. – Ты появился так внезапно, я не успела среагировать. Щас принесу аптечку. У тебя кровь, – ураганом выбегает из комнаты. Даже возразить не успеваю.
Пока Оли нет, с интересом разглядываю окружающее пространство. Надо сказать, удивление вызывают многие вещи. От допотопного компа, подобных которому я не видел лет эдак десять, до плакатов, развешанных на стенах. Отовсюду на меня смотрит Майкл. Который Джексон. Ниче не хочу сказать, он, бесспорно, крутой, но разве слушают его современные девчонки? Оля вот первая из этого списка. И последняя.
Следующий сюрприз поджидает на полке. Сначала мой взгляд падает на центральную фотку. Футбольное поле. Сплошь пацаны и… среди них Оля.
Что за прикол?
На других снимках Миронова уже с девчонками, но тоже в спортивной форме, с номером восемь на груди. Моя любимая цифра, кстати.
А вот и грамоты-дипломы. Так что тут у нас… «За победу в районном матче по футболу», «За участие в спартакиаде».
– Я тут. Давай обработаем, – слышу за спиной.
