– Брось, Оль, там ерунда, – отмахиваюсь я.
– Ничего не ерунда, иди сюда, – настойчиво зовёт она. – Кошмар, я ж могла случайно попасть тебе в глаз. Какой ужас! – причитает взволнованно.
– Ну ниче. Было бы в нашей семье два пирата, – поворачиваясь к ней, выдаю, хохотнув.
– То есть?
– Собаку так зовут, – поясняю, подставляя пострадавший лоб для оказания помощи.
– Прости, ради бога, – осторожно касается ранки ватным диском, смоченным в перекиси. – Дед никогда сюда не заходит, Сенька, моя подружка, сперва громко предупреждает о том, что намерена вторгнуться в моё личное пространство, поэтому я не переживаю и спокойно ловлю дзен таким образом.
Плачет она. Ну-ну, Богдан. Успокаивается, когда фигачит дротиками по мишени.
Занятно.
Внимательно рассматриваю девчонку. Вблизи она кажется ещё симпатичнее. Причём, красота эта натуральная. Естественная.
На её лице отсутствует косметика. Разве что ресницы накрашены, и то не уверен. Чистая, бледная кожа. Широкие, но изящные русые брови. Чуть вздёрнутый нос. Пухлые губы.
Блин, красивая. А в этот момент особенно. Потому что опять, как и в зале красочно смущается, отчего её щёки незамедлительно приобретают нежно-розовый оттенок.
– Готово, – заклеивает место повреждения пластырем и отходит. – Ку-ку.
Засмотрелся, да.
– Ты играешь в футбол? – киваю башкой на фотки.
– Ага, с восьми лет, – широко улыбается.
Присвистываю даже. Вот это поворот.
– В нашей команде я – нападающий, но в принципе, могу за любого игрока сыграть. У нас тренер классный, Лев Георгич. Он многому меня научил, – чувствуется, что отзывается об этом мужике с какой-то особой теплотой.
Футбол.
Представить худенькую Олю на поле в роли форварда – не выходит совершенно. Ну правда, ни за что не подумал бы, что она увлекается чем-то подобным.
– Так, вот что… – вскидывает руку с часами. – Пошли за стол. Деда нельзя сейчас оставлять одного надолго. Не то променяет нашу компанию на что-нибудь горячительное.
– Вы поругались из-за звонка матери? – имею наглость спросить.
Оля тяжело вздыхает и как-то вновь разом сникает.
– Понимаешь, у мамы новая семья. Из-за этого мы достаточно редко видимся. От силы раз в год, и то не всегда.
– Ясно.
– Дед обижается на неё, конечно.
– И не отпускает тебя в Германию…
– Не отпускает.
– Хотя ты вполне могла бы без проблем слетать туда.
– Могла бы. Мама даже как-то забронировала билет, но мы с дедом поскандалили и… в общем, я никуда не поехала.
– Боится отпускать тебя в другую страну? – озвучиваю своё предположение.
– Угу. Ну, пошли? А то двенадцать скоро, – она как-то резко обрывает наш разговор. Опускает взгляд и спешит выйти в коридор.
*********
Вскоре все мы снова собираемся за праздничным столом: Я, Оля и Корней Степаныч. Последний, кстати, оказался отходчивым. После беседы с внучкой, состоявшейся на кухне, старик вернулся в комнату не в самом дурном расположении духа. Видимо, дело в том, что он не может долго злиться на внучку, иначе не сидел бы здесь сейчас.
– Дед, давай положу тебе что-нибудь ещё? Хочешь селёдку под шубой? Или бутерброд с горбушей?
– Салат, – отзывается тот хмуро. – И холодец. Чё ты его не вынесла? Спрятала от этого? – кивает в мою сторону.
– Ой, конечно нет. Ты что! Вот ведь глупая, совсем про него забыла! – Оля густо краснеет и бьёт себя ладошкой по лбу. – Извините меня, сейчас принесу! – вскочив со стула, убегает, а мы с Корнеем опять остаёмся вдвоём.
