– Ты смеешься? – уже сильно охмелев, воскликнул Птолемей.
– Нет. Я только хочу убедить тебя, что твоя болезнь тут же излечится, как только ты насладишься прелестями Таиды.
– Это было бы именно так, если бы Таида не имела ничего, кроме физической красоты, – возразил другу Птолемей и мгновенно выпил до дна еще один кубок. – Но запомни, истинный женоненавистник, существуют избранные женские натуры. Мне кажется, что это тот дар, который Афродита скрывает в своем золотом поясе. Я знаю женщин и знаю, насколько редка, насколько единственная в своем роде та особенность, которой обладает Таида.
– Ну что ж, желаю тебе удачи в поиске клада, заключенного в золотом поясе Афродиты. Но помни, твой корабль всегда ждет тебя в гавани.
И Гефестион вслед за другом до дна осушил кубок.
Афродита Книдская, созданная Праксителем, стояла в алтаре, светясь желтовато-розовым мрамором своего тела. Отполированная поверхность статуи придавала ей особое сияние, окружая богиню почти мистическим ореолом.
Лисипп, восхищенно взирая на статую, пояснял Александру:
– Славу Праксителя разделила его модель – гетера Фрина.
– Она похожа на Таиду, – заметил Птолемей.
Александр с чуть заметной усмешкой спросил:
– Скучаешь по ней?..
Птолемей, явно ревнуя, впервые увидел Александра столь увлеченным и не ответил на вопрос.
– Так почему бы не позвать ее к нам?.. – предложил царь.
Лисипп невольно воскликнул:
– Прекрасная мысль!..
Царь снова обратился к Птолемею:
– Она не посылает тебе вестей?
– Редко, царь… Редко и скупо…
– Тогда пригласи ее…
Почувствовав в этих словах желание Александра увидеть Таиду, Птолемей солгал:
– Не уверен, что она меня послушает.
– Скажи, что я прошу ее.
Птолемей нахмурился:
– Ты сам, царь, хочешь видеть ее?
– Да! Я сам хочу видеть ее!
Это уже звучало почти как приказ. Но состояние Птолемея не позволяло ему вовремя отступить.
– Может быть, ты влюблен в нее, царь?
– Нет, я лишен пока этой слабости. Таида действительно очень красива, прекрасно сложена, умна. Ее оригинальный ум делает красоту Таиды совершенной. А наш поход только начинается. Я хочу, чтобы она следовала за нами в мирной половине войска, с художниками, философами, артистами, чтобы она украшала наши пиры, которые мы будем устраивать, если боги даруют нам победы.
Лицо Птолемея выразило недоумение:
– Неужели, Александр, ты зовешь Таиду только для этого?
Александру явно не понравились слова Птолемея:
– Не ревнуй, Птолемей… Это может тебя далеко завести…
– Тогда, царь, может быть, и не стоит звать ее…
Глаза Александра стали холодными, а тон жестким.
Сказал как хлестнул:
– Я сказал: позови!
Птолемей склонил голову в знак того, что приказ будет исполнен.
Письма пришли в один день: Иоле – утром, от Неарха, Таиде – вечером, от Птолемея.
Устремив на Таиду блестевшие радостью глаза Иола воскликнула:
– Неарх зовет меня к себе. Куда, он сообщит позднее. Скорее всего в Египет.
– В Египет, – мечтательно повторила Таида, – за поиском мудрости. А меня Птолемей зовет в Книд.
– Когда?
– Он будет меня встречать через десять дней. Поедем?
– Мне грустно расставаться с тобой, но я буду ждать нового приглашения Неарха.
Неожиданно выражение лица Иолы стало грустным.
– Нет ни одной молодой девушки, у которой не было бы на триерах брата, жениха или возлюбленного… Нет ни одной семьи, которую не затронула бы эта ужасная война.
– Ужасная? – с удивлением спросила Таида. – Разве война, которая снова восстановит былое величие Эллады может быть ужасной? Мы должны отомстить персам за те унижения, которые они нам причинили. И боги послали нам Александра!
