Я на минуту зависла, но быстро нашлась, не собираясь так легко отказываться от такой привлекательной идеи:
– Не думаю. Вспомни, как бабушка Йовга пересказывала местную легенду о том, что именно Мазепа закопал в нашем лесу клад. Между прочим, все накопленные богатства он носил всегда при себе в деревянной бочке. Задумав позорное бегство, Мазепа легко мог спрятать в укромном уголке дремучего леса награбленные у простого народа сокровища, пометил каким-то образом место и удрал в свою Швецию. Но собирался вернуться. Правда не успел и помер, а наследников не оставил. Короче, унес свою тайну в могилу. Но свидетели-то остались. Кто-то из рабочих решил выдуть специальный шар с зашифрованным местом клада чтобы попозже откопать, когда разговоры о кладах утихнут и войны закончатся.
Я остановилась, чтобы промочить горло в ближайшем колодце и вдохновенно продолжала:
– А семья этого рабочего жила в нашем доме. Ведь он старый-престарый. Представляешь! Послание спокойненько лежало среди других елочных украшений, его каждый год вешали на елку, и водили вокруг него хороводы! Долгими зимними вечерами небось корпел над картой, чтобы наверняка найти. Непонятно только, что такой продвинутый рабочий жил двести лет назад: и карту нарисовал, и зашифровал, как положено. Вот это и вправду загадка.
Ларка сердито замахала руками:
– Отстань! У тебя с этими кладами просто крыша поехала!..
– Она же этим летом поехала, а клад много лет назад закопали! – резонно возразила я. —Короче, нужно обследовать Стеклянную Баню. Там растут белые сосны и проложены рельсы. По чертежу попытаемся найти крестик. Вот только восемьдесят восемь проклятое меня смущает, – призналась я.
– А больше тебя ничего не смущает? – насмешливо отозвалась Лара. – Те же Добрынины, не сомневайся, триста раз уже там побывали, без всяких карт, с одним металлоискателем. Если даже и закопали там что-нибудь, то уже давным-давно и выкопали.
– А если не выкопали? Вот представляешь, ты будешь меня гнобить все каникулы, – а там бриллианты будут гнить? До следующего лета местные точно каждый сантиметр прочешут и найдут наш клад, не сомневайся, раз слух пошел.
Я решительно тряхнула головой. Мне во чтобы то ни стало необходимо было превратить недоверчивую Ларку в свою союзницу.
– Мы должны быть первыми. Нам сказочно повезло, что на чердак полезли, и что узор на шаре и на карте совпали, сто пудово искать нужно в Стеклянной Бане, там, где компас из рук выбивает.
– Ну и как ты собираешься туда добраться? – усомнилась Лара. – Ты что, забыла, что туда никто не поведет, а сами мы дорогу никогда в жизни не найдем.
И правда, как?
– Легко и просто! Значит так: выбираемся в лес, хорошенько осматриваемся не месте, находим «88», выходим на рельсы, отсчитываем сажень на солнце и ищем клад.
– «Легко и просто», – передразнила Ларка. – Да ты до сентября по лесу будешь рыскать. Хорошо, допустим, отроешь ты свой клад! Что дальше? Это ведь не твое? Добрынины первые и потребуют свою долю как потомки обездоленных крестьян.
– Потомки? Ну уж нет! У них сто лет было на поиски! И что? Ничего! Теперь моя очередь пришла. Между прочим, именно я нашла карту, хоть дом пустовал пятьдесят лет. И дом на минуточку наш. Так что и клад наш. Главное, придумать, как в лес незаметно выбраться.
– Не собираюсь ни о чем думать, – отрезала Ларка. – Иди сама. Наверное, эту карту подсунули специально, чтобы занять тебя на каникулах и дать остальным людям покой от тебя, неугомонной. – Я надулась. – И вообще, перестань орать и размахивать руками, на нас уже все село пялится, – сестра дернула меня за рукав толстовки.
