– Полноте, Евгений Иванович, – сказал он несколько театрально, – не то дамы подумают, будто мы с вами в ссоре!
– Да с вами невозможно поссориться, Андрей Федорович. При всем желании, – в тон ему ответил Ильицкий.
Он тотчас широко и вполне искренне улыбнулся, и они обнялись уже куда радушнее.
После Ильицкий провел друзей в гостиную, где в кресле с высокой спинкой восседала его маменька. Обычно в это время дня Людмила Петровна находилась в комнатах больного брата, но в этот раз отчего‑то пренебрегла традициями. Должно быть, причиной тому был приезд молодого князя. Она не сводила глаз с Михаила Александровича и даже этих своих намеков в стиле spontaneite russe[1] отпускала гораздо меньше, чем обычно.
Мадам Эйвазова тоже находилась в гостиной: одетая в светлое шелковое платье она сидела на софе и держала на коленях вертлявую болонку, которой обычно внимания уделяла куда меньше. Да и вот так, сидящей без дела, я видела Лизавету Тихоновну едва ли не впервые как приехала, потому что‑то в ее поведении мне показалось искусственным. Хотя, скорее всего, она просто старалась произвести благоприятное впечатление на гостей. Тем более что один из них имел княжеский титул.
– Безумно рад вас видеть, Лизавета Тихоновна. – Князь Орлов склонился над ее ручкой. А потом потрепал по загривку болонку: – Неужто это Касси так выросла? Когда я ее к вам привез, она на ладони умещалась.
– Так вы, почитай, уже года два в наших краях не были, Михаил Александрович, – немного с обидой произнесла Эйвазова, после чего подала руку Андрею. – А вот Андрей Федорович нас не забывает.
Мне показалось, что Миллеру она улыбается несколько холодней, чем князю. Похоже, в этой семье все мечтают заполучить Орлова в зятья. Это и неплохо, наверное, – лишь бы Натали была счастлива.
Я окинула их обоих взглядом: Натали и князь стояли совсем рядом, то и дело тайком поднимали друг на друга глаза. Однако оба смущались и тут же отводили взгляды. И даже не разговаривали совсем, за исключением приветственных слов еще в холле.
– Лизавета Тихоновна, – обратился теперь князь к Эйвазовой, – мы с Андреем хотели бы выразить почтение Максиму Петровичу. Он сможет принять нас?
– Позже, друзья мои, – отозвалась та, – Максим Петрович сейчас отдыхает.
– Ему хуже? – обеспокоился Миллер.
– Нет, напротив, Максиму Петровичу гораздо лучше. Я смею надеяться, что кризис миновал. – И добавила веско: – На все воля Божья. Думаю, сейчас вам лучше отдохнуть с дороги, а через два часа будет ужин…
– Да полно вам, Лиза! – невежливо перебила ее Людмила Петровна. – Отдыхать! Князь и Андрюша не старики пока, чтоб отдыхать‑то… наоборот, почитай, ноги затекли после стольких часов в поезде да карете. Пускай вон лучше в парке прогуляются с нашими барышнями.
Похоже, я поспешила хвалить сегодня Людмилу Петровну – elle joue son emploi[2]. Ненадолго повисло молчание, но Андрей быстро нашелся.
– И действительно – мы с Мишелем ничуть не устали! – заверил он. – И погода сегодня отличная, грех дома сидеть… Лидия Гавриловна, вы составите мне компанию?
– С большим удовольствием! – Мне и в голову не пришло отказаться.
Князю Орлову ничего не оставалось, кроме как последовать примеру Андрея и подставить Натали свой локоть, а та улыбнулась и покорно оперлась на его руку.
* * *
День и правда сегодня был отличный: май еще не закончился, но можно с уверенностью сказать, что лето давно вступило в права.
