– Да я, я! В издательстве все меня знают. Вы, наверное, недавно работаете?
– Да, совсем недавно… поэтому меня и послали к вам. Вот, кстати, тот документ, который нужно подписать… – И Надежда вытащила из сумки листок, на котором заранее напечатала какой-то невразумительный текст, внизу которого стояла фамилия Альбины Борэ.
– Давайте пройдем в квартиру – не в коридоре же важный документ подписывать. Только вы уж извините, – прогнусавила Альбина, – у меня беспорядок… я никого не ждала…
– Да ничего страшного! Что я, беспорядка не видела?.. – храбро ответила Надежда, однако, войдя в комнату, поняла, что такого беспорядка действительно не видела очень давно. Может быть, с тех пор, когда ее собственная дочь вышла из подросткового возраста. Конечно, подруга Машка – тоже страшная неряха, но все же не до такой степени.
На диване валялись скомканное одеяло, многочисленные огрызки яблок и пустая коробка из-под сока, на полу – разбросанные рукописи, лифчик и рулон туалетной бумаги, на стульях висели другие детали туалета, в углу громоздились пустые коробки из-под пиццы, ветерок от окна катал по полу огромные комья пыли. На письменном столе, который занимал большую часть комнаты, громоздились стопки чистой и исписанной бумаги, среди которых сиротливо примостился компьютер, а рядом с ним стояла недопитая чашка кофе. Интересно, может, у писателей это профессиональное?
– Сейчас я освобожу место, чтобы подписать… – протянула Альбина и решительным жестом сбросила со стола значительную часть бумаг. – Вот здесь можно расположиться…
Надежда Николаевна положила на отвоеванную у хаоса часть стола свой липовый документ и указала:
– Вот здесь, пожалуйста!
– Сейчас, только ручку найду… – Альбина принялась безуспешно рыться на столе, вполголоса бормоча: – Да где же она?.. была ведь…
– Я вам свою дам! – предложила Надежда.
В это время зазвонил телефон, который, оказывается, тоже лежал на столе среди бумажных напластований.
– Сейчас, я отвечу… – прогнусила Альбина, не без труда откопала телефон, поднесла к уху и проговорила простуженным голосом: – Слушаю!
Звук в телефоне был такой громкий, что Надежда Николаевна отчетливо услышала второго собеседника:
– Простите, с кем я разговариваю?
– А вы куда звоните?
– В квартиру Альбины Николаевны Брыкиной. Вы ее родственница?
– Это я и есть, – прохрипела хозяйка квартиры.
– Как – вы? – удивленно воскликнули в трубке.
– Просто я простужена, поэтому голос такой.
– Но нам сообщили, что вы… что вас…
– Что вы мнетесь? Что вам такое сообщили?
– Ох, извините… А это точно вы? Вы живы?
– Ну конечно, я! Что за вопрос? Я, конечно, простужена, но от простуды не умирают. Вот здесь у меня ваша сотрудница Кнопочкина, спросите ее, она вам подтвердит, что я жива и здорова…
– Кнопочкина? У нас нет никакой Кнопочкиной, и мы к вам никого не посылали. Юридический отдел выясняет, кто унаследует ваши права…
– Что значит – унаследует? С какой стати их кто-то должен унаследовать?
– Но ведь вы умерли… вас убили…
– Что вы несете?
– Но нам позвонили… ох, извините… – и из трубки понеслись короткие сигналы.
Альбина опустилась на удачно подвернувшийся стул и какое-то время тупо смотрела перед собой. Потом подняла глаза на Надежду и растерянно проговорила:
– Что это было? Они говорят, что я умерла… что меня убили… бред какой-то… – Тут в глазах ее что-то изменилось, она прищурилась и строго спросила: – Кто вы такая?
