– Понимаешь, она, не спросив меня, входит ли это в мои планы, пообещала послу Италии в Париже, что сегодня вечером я заберу у него для папы какую-то старинную венецианскую маску.
– По-моему, звучит замечательно, – воскликнул я.
– Что звучит замечательно? – нахмурилась Анджела.
– Наша непредвиденная ночь в Париже! Я знаю один превосходный отель… Это прямо недалеко от Елисейских полей. Я уверен, тебе там очень понравится…
– Правда?
– Ну конечно, – заверил я. – Я давно мечтал показать тебе мои любимые уголки Парижа, и, потом, мы же едем в Венецию на карнавал, а посол наверняка сможет поделиться с нами интересной информацией по этому поводу.
Она улыбнулась и, перегнувшись через стол, чмокнула меня в губы.
Эпизод 17 – Pâte de fruits
Надо же, какое совпадение. Ведь я родился в Париже. Правда, жил я там совсем недолго, всего пять-шесть лет, а потом мы с maman переехали в Монако. Но, несмотря на это, Париж все равно оставил довольно глубокий след в моем сердце.
Особенно запал мне в память окруженный старинными белокаменными особняками сад. Ну, может, и не совсем сад, просто я его так в детстве называл. Мне там очень нравилось играть… А квартира наша находилась на шестом этаже одного из особняков и, как раз, всеми окнами выходила в этот сад.
Когда погода была не очень, и я не мог играть на улице, я обычно сидел на большом подоконнике своей детской и смотрел, как по оконному стеклу медленно стекали капли дождя. Помню, при этом я подслащивал непогоду разноцветными кубиками pâte de fruits, или, по-простому, фруктовой пастилы, которую осенью и зимой часто делала на выходных наша кухарка, Мария.
А еще я любил подсматривать за обитателями соседних особняков. В одном из окон, я часто видел мальчика моего возраста и его сестру помладше. У него была очень красивая лошадка-качалка, и он любил, забираясь на неё, неистово раскачиваться и одновременно размахивать во все стороны небольшой игрушечной саблей. А свою сестренку он на лошадку никогда не допускал. Наверное, думал, что она еще не доросла до таких серьезных вещей как лошадка-качалка…
Maman очень любила ходить по парижским бутикам, и меня часто брала с собой. Однако от этих магазинных рейдов у меня в памяти задержались лишь аромат маминых духов, много яркого света и воспоминание о приятных на ощупь тканях.
Хоть я и выдал Анджеле про превосходный отель в районе Елисейских полей, названия-то я его и не помнил, поскольку последний раз, когда приезжал в Париж на свое восемнадцатилетние, отель этот бронировала для меня maman. Единственное, что мне сейчас припоминалось было то, что то ли отель, то ли сама улица, на которой он находился, каким-то образом были связанны с именем графа Д'Артуа.
Не давая этой мысли испариться, я достал из кармана мобильник и набрал номер maman.
Нетерпеливо вслушиваясь в телефонные гудки, я недоумевал, почему maman так долго не отвечает. Наконец на том конце что-то щелкнуло, раздался шуршащий звук, смахивающий то ли на быстрый шепот, то ли на помехи на линии, и я услышал:
– Cheri, это ты? Что-то случилось?
Голос maman звучал гулко, будто она говорила, засунув голову в ведро. А еще я уловил в нем некоторую томность, смешанную с легкой хрипотцой. Такого голоса у maman мне еще не доводилось слышать, особенно по телефону. Я вдруг смутился, почувствовав, что, быть может, мой звонок застал её в неподходящий момент.
