Загадки Орлеанской Девы - страница 21

Жанна вполне могла выиграть процесс в Туле, не будучи принцессой. Ведь даже родителям было невозможно выдать ее замуж без формального согласия – слова «да», произнесенного при венчании. Жанне достаточно было предупредить суд, что в церкви она скажет «нет». Правда, незадачливый жених мог обвинить ее в том, что прежде она дала ему согласие. Согласно некоторым источникам, так и случилось, но Жанна быстро доказала, что парень лжет.

Летом 1428 года семье Дарк, вместе с другими беженцами из Домреми, пришлось спасаться в Нёфшато от бургундцев. На этом, в сущности, пора отрочества Жанны Дарк завершилась. Совсем немного времени оставалось до ее ухода из Домреми навстречу бессмертному подвигу, мученичеству и вечной славе.

Свое семнадцатилетие – в январе 1429 года – Жанна отметила уходом из дома в Вокулёр. И на этот раз ее сопровождал дядя Дюран Лаксар. Вскоре она снова попыталась предстать перед Бодрикуром. Можно не сомневаться, что он запомнил ее еще в мае прошлого года. Если помнил, что она советовала французским солдатам избегать активных боев с противником, то наверняка обратил внимание: все атаки на англичан с того момента были неудачны. Однако далекоидущих выводов не сделал и новой аудиенции девушке не дал.

Жанна поселилась в Вокулёре. К тому времени уже многие, в особенности те, кто присутствовал на ее майской встрече с Бодрикуром, были склонны видеть в ней Деву из «пророчества Мерлина».

Интересно, что слухи о Жанне уже широко распространялись по округе. При этом многое, конечно, исказилось. Когда сплетни дошли до герцога Карла Лотарингского, недомогавшего от излишеств, тот решил, что речь идет о целительнице, и пригласил девушку, отправив ей охранную грамоту. Жанна приехала и объяснила, что в целительстве не разбирается, однако произвела на герцога хорошее впечатление. Правда, когда она попросила его дать сопровождающих для путешествия ко двору дофина Карла, ее пожелание осталось без ответа.

Из этого можно сделать два вывода. Во-первых, распространявшиеся слухи о Жанне сильно искажали реальную картину, а потому нечего удивляться, что никто не обратил внимания на неточность в интерпретации «пророчества Мерлина». Во-вторых, Жанна не была уверена, что добьется требуемого от Бодрикура, иначе не стала бы обращаться с той же просьбой к Карлу Лотарингскому.

В публикациях батардистов встречаются утверждения, будто герцог принял Жанну как принцессу и дал ей возможность участвовать в рыцарском турнире. Ничего подобного в серьезных исторических материалах нет. Напротив: если бы герцог счел девушку принцессой, то, вероятно, выполнил бы ее просьбу – хотя бы для того, чтобы не ссориться с окружением Изабеллы Баварской. Почему же тогда Жанна вернулась ни с чем к Бодрикуру? И что означает участие в рыцарском турнире, если таковое имело место? Может, Жанна просто присутствовала среди зрителей? Эка невидаль.

Узнав о приеме Жанны герцогом Лотарингским, Бодрикур передумал, отказался от своего упорства и согласился выполнить просьбу Жанны. По другим источникам, причина изменения позиции Бодрикура была иной: при случайной встрече Жанна якобы крикнула ему, что в это самое время французы терпят поражение, и спустя несколько дней в Вокулёр пришло известие о поражении в «селедочной битве».

Трудно сказать, какая из этих версий более достойна доверия. Конечно, первая правдоподобнее. Не исключено, что в слухах о поездке Жанны в Лотарингию подлинные факты сильно исказились и Бодрикур вообразил, будто Карл Лотарингский вот-вот даст Жанне сопровождение для поездки к дофину, а потому решил опередить «соперника», чтобы не выглядеть дурно в глазах арманьяков. Вместе с тем, возможно, Жанна произнесла что-то насчет поражения французов – слишком легко было предсказать подобную вещь. Поскольку это могло быть не в день «селедочной битвы», а несколько раньше или позже (на что, разумеется, никто не обратил внимания), совпадение – подлинное или мнимое – стало последней каплей в чаше сомнений Бодрикура. Фактом является то, что он неожиданно перешел от резкого отторжения Жанны к самой горячей ее поддержке.