Загадки рунических поэм - страница 23

Традиционно словосочетание «источник Мимира» трактуется как «источник мудрости и знаний, охраняемый инеистым великаном Мимиром», представленным одной головой Мимира. Источник источает мудрость, и Мимир – страж источника. Один приходит к источнику Мимира, чтобы с его, Мимира, разрешения зачерпнуть пригоршню мудрости из источника. Именно так трактуется знаменитое место в «Старшей Эдде», в котором говорится о глазе Одина, спрятанном в источнике Мимира. Якобы один глоток мудрости источника обошёлся Одину ровно в один глаз. Есть источник, и предполагается субъект, связанный с этим источником. В то же время существует мнение, согласно которому мудрость – это Мимир. То есть, есть источник, источающий Мимир. Возникшее противоречие решили снять компромиссом (присуждением ничьи): статус мудрости закреплён за «источником Мимира» в целом (а уж кто из них двоих – источник или Мимир – мудрее, не существенно). Однако, дуализм, скрытый в «источнике Мимира», если не принять меры по локализации мудрости, в масштабе эддического контекста в целом расширяется до конкуррентных претензий на монополизацию мудрости: на статус средоточия мудрости в руническом Интернет-пространстве претендуют следующие кандидатуры (из словаря терминов рунических Интернет-порталов):

Мимир – мудрость в германо-скандинавской мифологии;

Квасир – в германо-скандинавской мифилогии мудрость;

Тюр – в германо-скандинавской мифологии, бог мудрости;

Браги – в германо-скандинавской мифологии бог, прославленный мудростью.

История субъекта Мимира в «Старшей Эдде» отсутствует. Действительно, три упоминания Мимира или «источника Мимира» никак нельзя назвать историей: два упоминания Мимира содержатся в «Пророчестве вёльвы» (строфы № 38 и № 46) и одно – в «Речах Сигрдривы» (строфа № 14). Интересно, что в «Речах Высокого» не содержится ни одного упоминания Мимира. Правда, среди этих трёх упоминаний есть одно, претендующее на биографичность, а именно то, где упоминаются «Мимира дети». Но этот случай будет разобран позже, отдельно. За пределами же «Старшей Эдды» можно наскрести то, что можно было бы назвать, пусть и не богатой, но историей Мимира. Но и там его происхождение также достоверно не известно. В публичном руническом пространстве высказывается предположение, что он является сыном Бёльторна. Но оно имеет статус не более, чем предположения. Мимир возник вдруг. После этого его сразу же передали как заложника, а точнее, как вещь, ванам. Те быстро освободили его голову от ненужного туловища, и полученный продукт вернули Одину. Вот только с этого момента Мимир, точнее, то, что от него осталось, приобрёл ценностные качества, и только с этого момента вокруг него начала разворачиваться интрига. Предполагается, что Мимир не только «ел в голову», но и думал ею. Здесь голова представлена как символ мысли. А мысль рождает мудрость. Создаётся впечатление, что введение в эддический контекст Мимира как целого (то есть ещё с головой и туловищем) преследовало одну единственную цель – объяснить появление головы Мимира как таргетированного продукта. В подобной трансформации явно усматривается акт целенаправленного абстрагирования от ненужного, и даже мешающего, целого ради получения чистой абстракции – головы Мимира. Такой феномен, – говорящая голова, – хорошо известен в появившейся уже позже рассматриваемых событий литературе. Очень драматичный, можно сказать даже трагичный, сюжет представлен в произведении фантаста Александра Беляева «Голова профессора Доуэля». Там установленная на подставке мудрая голова профессора, отделённая от тела и существующая за счет питательных веществ, подаваемых в голову по системе трубочек, даёт мудрые научные консультации. Говорящая голова представлена и в бессмертном произведении А.С. Пушкина «Руслан и Людмила». Сказочный витязь Руслан в своём долгом странствии оказался в степи, усеянной телами погибших воинов: