Загадочная Шмыга - страница 3

Господи, я же ничего про вас не знала. Знаешь что, – тогда впервые она назвала меня на «ты» и вновь осеклась, – пойдемте погуляем. Проводите меня до дома.

Я подняла на актрису заплаканные глаза.

– Все будет хорошо! Будем жить! – Она улыбнулась.

Гуляли мы долго. И разговаривали, разговаривали, разговаривали. Она не произносила дежурных фраз, не успокаивала, не давала никаких советов. Потому что, как мудрая женщина, прекрасно понимала – в таком состоянии я ее просто НЕ УСЛЫШУ Не касаясь напрямую определенной темы, Татьяна Ивановна словно заговаривала мою боль. На какой-то миг мне показалось, что она совсем прошла. Остановившись возле ворот ее дома, услышала:

– Пойдемте чаю попьем!

– Мне неудобно, Татьяна Ивановна. Я и так отняла у вас много времени.

– А я у вас отниму еще немного. – И она увлекла меня во двор.

Сидя за столом в ее уютной гостиной и слушая историю о ее перекрестках, в какой-то момент я вдруг почувствовала, что стало легче дышать, пружина, сжимавшая мое сердце, разжалась. Из него словно выскочила маленькая льдинка.

– Родители меня научили тому, что главное в этой жизни – сохранить достоинство. Это порой бывает сложно, но очень важно – не потерять себя. Вам себя упрекнуть не в чем. А в остальном – Бог нам всем судья.

И после некоторой паузы, словно стряхнув с себя воспоминания:

– Вот теперь и вы обо мне много что узнали… Будем жить? – полувопросительно-полуутвердительно поинтересовалась она.

Я кивнула в ответ.

Она могла бы «не заметить» меня со сцены, могла бы после спектакля уйти домой, потому что устала, потому что надо отдохнуть, многое могла бы сделать, но не сделала. Наверное, у нее были какие-то другие дела, но она их отложила. Потому что увидела мое состояние и не смогла пройти мимо. И протянула руку помощи. И вытащила меня из тьмы неверия и разочарования. Просто вытащила, и все.

«Все будет хорошо!» и «Будем жить!» – Актриса не любила жаловаться. Ни на проблемы, ни на здоровье. Однажды как-то пошутила: «У меня температура всегда 35 и 3. Вот такая я холоднокровная». Все остальное она тщательно скрывала, и лишь самые близкие люди знали, чего стоило ей порой выходить не только на сцену, но иногда и просто на улицу, как тяжело иногда было садиться за руль автомобиля, как невыносимо было расстаться с любимой дачей, с которой связано столько воспоминаний.

Я навсегда испорчена Татьяной Ивановной. Ее талантом, ее голосом, ее походкой, ее шармом. Театр опустел без нее. Да простят меня другие актрисы. Каждая из них по-своему прекрасна, но…

«Не кончается жизнь никогда», – пела ее Джулия Ламберт.

О том, что она тяжело больна, актриса не хотела говорить никому. Не могла позволить себе, чтобы ее видели немощную – друзья, коллеги, журналисты.

Не о себе думала Татьяна Ивановна в последние дни, а о нас – ее зрителях.

Такой она и осталась в нашей памяти: великой актрисой и уникальной женщиной. Единственной королевой в своем королевстве.

Словно о ней написал эти замечательные строки Борис Пастернак.

«Я хочу поблагодарить всех, кто принял сегодня участие в моем спектакле, – говорила Татьяна Ивановна от лица своей героини Джулии Ламберт. – Тебя, Майкл! Тебя, Джимми! Вас – Эвис! Я благодарю всех!»