Может быть, этот момент на скамейке в Ялте был тем самым, которого она так боялась, но не могла избежать. Она ощущала, как каждый резкий порыв ветра вновь и вновь приносил с собой тяжесть утраченной близости и воспоминаний о прошлом. Время казалось замирающим, обратившимся в безвременье и заставляя её по новой переживать тот момент, когда стены непонимания и страха возвысились между двумя такими родными и такими далекими мирами – матерью и дочерью.
Сидя в тиши под звездами, Елена понимала, что ей нужно сделать первый шаг на пути к своей собственной душе, на пути к тому, чтобы вновь обрести себя в злобной тьме и найти способ избавиться от гнетущего чувства вины. Но как начать это путешествие, когда сам путь до сих пор остаётся незримым и зияющим провидением? Она сидела, слушая шум моря, пытаясь найти ответы в его древних, неизменных ритмах, позволяя воспоминаниям сворачиваться в её душе, когда летние волны скользили по берегу.
Глава 3: Там где время застыло.
В вечернем свете, Елена сидела на скамейке, потупив взгляд в пыльной романтике уходящего дня. Мягкий шорох листьев в парке переплетался с её воспоминаниями о матери, тенью проносившимися в её сознании. Одобрение и обиды, незавершённые разговоры и суровые решения, принятые на грани невозможного…
В эти мгновения одиночества её всегда тяготила пустота, словно какая-то непроглядная сила всё глубже и неизбежнее вовлекала её в иную реальность.
Едва ли заметив чудесное сверкание звёзд, она вдруг осознала изменившийся круг её восприятия: волшебство заполнило пространство, словно вселенная заглянула ей в душу. Свет взорвался мощью, подавляющей любое сопротивление, и Елену охватило слепящее сияние. Судорожный ветер, словно готическая симфония, яростно шептал древние слова, пробуждая в ней неопознанное состояние транса и тревоги. Она почувствовала, что грани её реальности исчезают, будто она потерялась в сумерках времён, и вскрикнула, выпуская страх наружу.
Пространство стало расплываться, и нечто странное, почти волшебное произошло – она ощутила себя в другом веке, в Ялте начала XX века, среди аристократов и бродяг, роскошных курортных дам и витающих в воздухе секретов.
Когда открылось новое понимание, мир вокруг был не тем. Исчезли знакомые черты города, и перед ней предстала живописная, тёплая набережная – но не та, что ей известна. Замерев от изумления величием нового пространства, Елена почувствовала, как история обнимает её нежно, как тот давно забытый запах розы на груди матери, который она слышала в детстве. Здесь всё было другим – и светлее, и ярче, музыкально плавно заигрывающее с неизвестными ей нотами.
Толпы людей смеясь и болтая, обволакивали набережную, будто вырвавшись из другого времени.
Женщины на набережной носили длинные платья с тонкими кружевами и широкополые шляпы, зачастую с перьями и цветами. Мужчины были в костюмах тройке, с клетчатыми кепками или котелками. Они шествовали мимо, не замечая Елены. Их лица, полные ожидания, как отрывки забытой пьесы, преисполненные замысла, вели их по неведомым путям.
Сквозь плетение времени и пространства, судьба иногда играет с нами такие причудливые шутки, что остаётся лишь гадать, был ли это случайный каприз или предначертанная неизбежность. Елена, молодая женщина из XXI века, очутилась на набережной Ялты – но не в привычной ей реальности, а в прошлом, на сто одиннадцать лет назад. Это был 1912 год. Елена зажмурилась, и думала что все это исчезнет.
