«Что ты здесь забыл?» – зачем‑то подумал я, не собираясь поддерживать разговор с плодом воображения. А незнакомец, несомненно, был таковым, потому и читал мои мысли столь ловко.
– Тебя жду, – ответил он.
Я ощутил, что ему нравится видеть страдания, он буквально упивался ими, становясь сильнее и опаснее. От него начала исходить пульсирующая мощная энергия, она обволакивала меня и проникала в измученное нутро. Зная в жизни немало садистов, я вдруг осознал – передо мной нечто иное, нечеловеческое и реальное, как бы я это ни пытался отрицать. С каждым моим сдавленным вдохом он становился темнее и плотнее, проявляясь из неведомых доселе реальностей.
Грудную клетку сдавило незримыми тисками.
БОЛЬ.
БОЛЬ.
БОЛЬ!
Я желал, чтобы непрошеный гость убрался из моей квартиры, но понимал: совсем скоро неизбежно попаду в его плен.
В следующее мгновение сердце остановилось.
Поток энергии ударил в спину, поднял над кроватью и швырнул на пол. Тело же осталось неподвижно лежать искореженным, на лице застыла гримаса боли и ужаса.
Я умер.
Но я жив…
Как все‑таки странно смотреть на себя со стороны. Совсем не так, как в зеркало. Я могу двигать руками и вертеть по сторонам головой, но тело мое, как и не мое вовсе, лежит бездыханное, будто мы никогда не состояли в родстве, да и связи с ним не было. Его путешествие закончилось здесь.
Испытывая абсолютно новое чувство отрешенности, я склонился над ним: изнутри исходил красный свет, он вырывался наружу через раскрытые глаза и постепенно мерк. Остывает тело – исчезает свет. Так я это объяснил.
Внутреннее свечение имело все вокруг – стены и шкаф напротив кровати, сама кровать, прикроватная тумбочка с пустыми пузырьками из-под таблеток. Даже воздух не был прозрачным – то тут, то там клубилась разноцветная дымка, образовывая сгустки, быстро рассеивавшиеся или принимавшие новую форму.
Я видел в них крохотные вспышки, завихрения, отдельные частички, многократно повторяющие самих себя в самих себе. Несмотря на ночную тьму, я отчетливо видел каждую грань, каждый контур и каждую деталь благодаря этому свету. Теперь мое зрение идеально.
Боль прекратилась, ощущение течения времени ушло, настоящее обратилось тягучим нескончаемым моментом. А рядом стоял тот, кто до этого предстал темной фигурой. Должно быть, его истинный лик открывается лишь тем, кто освободился от материальных оков. А быть может, даже умершие не видят его настоящего обличья.
Высокий мужчина в черном пиджаке и черных брюках с идеальными стрелками. Гладкие черные волосы струились до плеч, приподнятых в гордой осанке, подчеркивающей величественную стать. Лицо отличалось тонкими чертами, будто выверенными гениальным скульптором с математической точностью. Да, он был избыточно красив, и красота эта ошеломляла, вгоняя в еще больший трепет.
Но стоило посмотреть в его черные глаза, как стало ясно: душа у него еще чернее. Меня пронзал колкий нечеловеческий взгляд, и все, что было в нем от человека, – внешняя оболочка.
– Какие удивительные события могут произойти при одном лишь допущении, не так ли? – вкрадчиво проговорил он.
Допущении? О чем речь?
И тут я вспомнил, что покинул тело как раз в тот момент, когда допустил существование иной стороны. Когда понял, что темная призрачная фигура – реальна и не подчиняется материальному миру.
– Теперь задумайся, кто ты? – прогремел голос.
Для общения ему не требовалось открывать рот и шевелить губами. Хватало мысленных посылов, обращенных ко мне.
