Колокола продолжали угрожающе бить, еще немного – и звуковые вибрации обрушатся, сокрушив меня. Неужели так начинается Страшный суд? Неужели совсем скоро ждет расплата за все грехи, которых было так много! Колокола упорно гремели громче, и громче, и громче. Я стоял под лучами света, наблюдая, как площадь наполнилась тенями.
Их движение упорядочилось. Они образовывали нечто вроде длинного коридора. Часть теней занимала правую сторону, остальные – левую. Я не мог различить лица, но был уверен – сейчас их взор направлен только на меня. А еще ощущал, что знаю каждого из них, и все они знают меня.
В конце этого живого коридора где‑то на горизонте появился яркий свет. Он быстро направлялся ко мне, скользя над мозаикой площади, и вскоре я различил в нем седовласого старца. Я готовился увидеть в его глазах отягощенность, разочарование и боль за мою напрасно прожитую жизнь. Но когда старец приблизился, я не заметил напряженности в многочисленных глубоких морщинах. Я ощутил легкость во взгляде, почувствовал поддержку и понимание.
– Что бы ты мог показать мне? – спокойно спросил он.
И не было уверенности сильнее, чем в том, что он знал абсолютно все о каждом моем поступке, о каждом решении, о каждой случайной мысли.
Знал, что я самоубийца.
Я чувствовал: старец расстроен из-за того, что мне не хватило мужества пережить трудности. Я рано сдался и теперь догадывался, что когда‑нибудь еще встречусь лицом к лицу с уготованными сложностями, от которых попытался сбежать, прервав жизнь. Те же проблемы будут ждать меня, возможно, в следующем воплощении. Преждевременно сведя счеты с жизнью, я просто впустую ее потратил.
– Мне очень грустно из-за того, что ты сделал. Самая важная и главная обязанность человека – ценить жизнь, – тихо произнес старец. – Изменить отпущенную продолжительность жизни одним человеческим желанием невозможно, лишь милость свыше влияет на этот срок. Если же человек сам обрывает свою жизнь, это всегда не вовремя. Его миссия не выполнена, результаты перечеркиваются, и целая жизнь потрачена впустую. Кроме того, самовольный выпад из жизни вредит общему ритму и влечет нежелательные последствия во всех сферах.
– Если я верно понял, душа, где бы ни пребывала, несет в себе суммарный жизненный опыт во всех проявлениях, – начал я. – Но если мой результат перечеркнулся, почему я здесь? Разве я не должен начать сначала? Какой‑нибудь простой неразумной песчинкой в пустыне…
– Надеюсь, ты извлечешь урок: самоубийство – величайшая ошибка из всех возможных. Если впредь будешь бояться этой идеи, она никогда не овладеет твоим сознанием и не возьмет над ним верх. Ты ведь догадываешься, почему переродиться человеком так ценно?
Я подумал о том, что отличает человека от остальных созданий. Он осознает себя и свое место в мире, волен в выборе, а спектр действий так широк, что он вправе даже сменить континент, на котором будет жить. Кроме того, человек отличается различными эмоциями, полон чувств, восприимчив к искусству и может его создавать. Тянется к познанию и стремится к совершенству, движимый верой в светлое будущее. Проще говоря, человек живет не только инстинктами, в отличие от животных. Наша жизнь – яркая череда обстоятельств, которые никогда не повторяются, это наилучшая комбинация возможностей для воспитания души.
– Верно, – прочел мои мысли старец. – А еще в человеке заложено умение приспосабливаться. Он может сохранять самообладание вопреки любым внешним угрозам. В страданиях проявляется внутренняя борьба, благодаря которой нельзя остаться посредственностью. Самоубийца же придает физической жизни слишком большую важность, как бы это странно ни звучало. Именно поэтому ты с такой легкостью расстался с жизнью – слишком большой важностью наделил материальный мир.
