Ещё что-то бормотал Кузьмич, но я уже спал мутным беспокойным сном, в котором, гримасничая, кувыркалась моя суматошная жизнь. И в который раз я с ужасом и удивлением просматривал её, будто со стороны, хотел от неё отвернуться, но, увы, она таращилась на меня из всех углов и закоулков памяти.
Михайлыч ногу не сломал, а крепко вывихнул и через день вернулся в палату. Вместе с ним санитар привёл рыжего мужика и очень перед ним прогибался: и матрас на кровати заменил на более пышный и мягкий, и подушку взбил, и тапочки нашёл для рыжего почти не ношенные, и халат ему выдал новый, с белым шалевым воротником.
Костя за всем наблюдал, и когда санитар вышел из палаты, подмигнул мне и приблизился к новичку, который настороженно к нему присматривался.
Конец ознакомительного фрагмента.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
