– А может, это и было рубило? – скептически спросила Лена.
– Нет, это был метеорит. Даже через три дня после падения он был такой горячий, что мне пришлось нести его домой в рубашке.
– Этого не может быть, – возразила женщина.– Никакой камень – даже метеорит – не может хранить столько тепла.
– Но, тем не менее, это – факт, – Саша помахал в воздухе потёртой холщевой сумочкой с загадочной находкой.– Не веришь? Ещё раз потрогай!
– Это какая-то аномалия.
– Когда аномалия повторяется шесть раз подряд, она превращается в закономерность. Вот этот метеорит – шестой. Он нам все и докажет, – Саша заглянул в сумку, словно желая убедиться, что его находка никуда не исчезла.
– Бред какой-то, – недоуменно пробормотала Лена.– Заговор астрономов, сказка Гайдара и горячие метеориты. Ты до сих пор в плену каких-то подростковых фантазий.
– Знаешь, от теории заговора я отказался еще в ту ночь, когда увидел первую падающую звезду, – спокойно возразил Саша.– Я подумал, что пришельцы могут приходить и уходить абсолютно невидимыми. У них свой мир, свои законы и даже обычный метеорит может на самом деле оказаться космическим кораблем. А все эти гуманоиды в летающих тарелках, на самом деле, не избыток человеческой фантазии, а, наоборот, ее недостаток.
Лена сочувственно покивала головой. Саше показалось, что сейчас она покрутит пальцем у виска, как делала его бабка, когда дед начинал нести какую-нибудь ересь.
– Я совсем не собираюсь доказывать, что метеориты являются звездолётами инопланетян, – продолжил он неожиданно оправдывающимся тоном.– Тут дело в другом. Эти метеориты – messages…
Тут у Лены зазвонил телефон и она, чуть отвернувшись в сторону, раскрыла трубку. Ей было явно неудобно, что Саша её слышит и, замедлив шаг, она заговорила отрывисто и односложно.
– Слушаю… Да… Да… Очень хорошо… Через три часа устаивает?…Адрес у меня есть… Хорошо, обсудим это при встрече.
Оставшийся путь до выходящей в лес калитки Лениной дачи они прошли молча. Сразу за калиткой в центре небольшой лужайки, густо заросшей одуванчиками, стояла покосившаяся деревянная беседка с поросшей мхом крышей.
– Надо же, беседка всё ещё стоит, – удивленно присвистнул Саша.– Совсем как тридцать лет назад.
– Да, – подтвердила Лена.– У меня такое ощущение, что Линдэ никогда не переходил через ручей. На той стороне он сломал и перестроил всё, а здесь абсолютно ничего не тронул.
Саша посмотрел на покосившийся забор, увитый плющом и совершенно непроходимый дикий вишенник.
– Странно. А ты видела Линдэ?
– Нет, – жёстко ответила Лена.– И у меня нет ни малейшего желания его видеть. Я общалась исключительно с его женой.
Слегка нагнув головы и прикрывая руками лица от вольготно разросшихся во все стороны острых вишнёвых веток, они узкой тропинкой вышли к ручью и остановились на стильном горбатом мостике.
– Ты сегодня в город поедешь? – спросил Саша.
– Поеду.
– Меня подбросишь?
– Без проблем. Приходи через час, – Лена облокотилась на перила и, наклонив голову, стала рассматривать медленно шевелящиеся на дне ручья мохнатые связки водорослей и ловко скользящих над ними пауков-водомерок.
***
Несмотря на дневное время, движение на узком старом шоссе было плотное. Компактный белый внедорожник с трудом втиснулся в бесконечную вереницу машин и медленно пополз к городу.
– Не могу привыкнуть к такому жёсткому трафику, – разочарованно произнесла Лена. – Раньше – двадцать минут и ты в Москве, а теперь можно и за час не добраться.
