– Садись, садись, есть разговор к тебе, – он кивком указал на стул по другую сторону стола. Щеголев соединил ладони, как будто для молитвы, и сделал короткую, но многозначительную паузу. – Как тебе здесь, на Лубянке, нравится?
– Неплохо, но вы не поручаете мне ничего серьезного. Все с какими-то материалами знакомиться, с делами подозреваемых, а действия никакого.
– Здесь тебе не война или уличная драка, – учительским тоном проговорил Щеголев. – Здесь нужно терпение, много знаний и понимание, как выполнить задание.
– Пока что, изучая материалы, я не нашел шпионов и врагов, – сказал Кирилл. – Их поиском я и хотел бы заниматься.
– Для этого я тебя и пригласил, – Щеголев наклонился вперед и прижал правую ладонь к поверхности стола. В его маленьких глазах засверкали искорки заинтересованности. – Ты, будучи в армии, писал статьи в газете. Так?
– Так, – согласился Кирилл, не понимая, куда клонит начальник.
– И занимался фотографией до армии. Так?
– Так, – снова подтвердил Кирилл.
– Перед тобой ставится задача государственной важности, – Щеголев схватил карандаш и наставил его на Кирилла, как дуло пистолета. – Ты должен будешь установить дружеские отношения с членами Еврейского Антифашистского Комитета. Полковник помолчал, разглядывая Кирилла, и, не обнаружив никакой реакции с его стороны, продолжал:
– Эта организация полностью переродилась. Она стала убежищем для шпионов, передающих секретную информацию за границу. Они пользуются своими связями, сохранившимися еще с войны. Нужно собрать как можно больше материала об их преступной деятельности и обо всех людях, которые сотрудничают с ними, и о тех, которые часто встречаются и дружат с ними. Докладывать будешь обо всех разговорах, которые они ведут между собой, узнаешь адреса и места работы людей, связанных с ними, ну словом, все. Здесь не может быть мелочей или незначительной информации. Из мелких кусочков иногда собирают сложную мозаику. Понимаешь?
– Понимаю, – Кириллу назначение показалось заманчивым. Пробраться в логово врага, собрать явные улики – о такой деятельности мечтал он, когда поступал в МГБ. – Интересное задание. Но при чем тут мои статьи в армейских газетах?
– Мы приготовим для тебя документы журналиста, работающего в «Комсомолке», – ответил Щеголев. – Под этой маскировкой ты сможешь проникнуть к ним, и не только к ним. Мы даже организуем печать твоих статей в газете, под твоей фамилией. Твое знание фотографии будет кстати. Ты сможешь делать снимки людей и мест, представляющих интерес. Инструкций никаких я давать тебе не буду. Появляться здесь будешь раз в неделю для представления отчета. Когда круг знакомых расширится, встречаться будем на явочной квартире, чтобы случайно не засветиться. Зайдешь завтра в отдел кадров и получишь все документы, а также имена тех людей в «Комсомолке», с которыми ты, как журналист, будешь в контакте.
– Благодарю за задание, – сказал Кирилл. Щеголев поднялся и протянул ему руку через стол. – Тебе выпала большая честь, Селиванов, и оказано большое доверие, – торжественно провозгласил он. – Не подведи.
– Не подведу, – заверил начальника Кирилл и крепко пожал протянутую руку.
– Кстати, как ты, обустроился? – спросил Щеголев. Он имел в виду комнату, которую Кирилл получил в коммуналке.
– Неплохо. Мебели пока не много, кровать да табуретка, но скоро приобрету. И с соседями мне повезло. Кроме моей, еще только две комнаты во всей квартире. В одной старуха живет, лет пятидесяти, – тут Щеголев хмыкнул, – а в другой – интеллигентная пара без детей, тоже стариканы, чуть помоложе, но приятные люди. Так что все очень хорошо.
