– Я тоже биолог, но бывший в полном смысле слова, – надтреснутым голосом представилась Циля Наумовна. – На пенсии, – пояснила она.
Тут зазвонил телефон, и Софа, бросив короткое «извините», схватила трубку. На этот раз у нее явно был не деловой разговор, ибо в следующую секунду она радостно хихикнула.
– Софа сказала, что вы собираетесь что-то писать о деятельности Еврейского Антифашистского Комитета, – обратился к Кириллу Шигалевич. – Кстати, садитесь, извините, что мы сразу вам не предложили.
– Да, собираюсь. Серию статей, если будет достаточно интересного материала, – сказал Кирилл, усаживаясь на стул.
– Вы из какой газеты? – спросил Шигалевич. Взгляд его был подозрительный, но не злой; казалось, он смирился с тем, что все в мире стукачи и не стоит по этому поводу расстраиваться.
– Из «Комсомолки».
– И давно вы в журналистике?
– Нет, недавно. Мне ведь всего двадцать четыре исполнилось в феврале.
– Как вы попали в журналистику? Извините, что задаю много вопросов, просто мне любопытно. Попасть на работу в «Комсомолку» даже москвичу тяжело, а вы, как я могу судить, не москвич.
Кирилл удивился, каким образом Шигалевич угадал, что он не москвич. Может, он еще что-то заметил, но не говорит? Может, ширма журналиста здесь не более, как фиговый лист?
– Пожалуйста, спрашивайте, я с удовольствием отвечу на все ваши вопросы, – сказал Кирилл. – Насчет журналистики… Мне просто повезло. Во время войны, на фронте, я писал какие-то статейки в армейские газеты и журналы. Потом, после ранения, работал в армейской газете, но все это были мелочи. По-настоящему меня заметили после моих репортажей о поисках людей, сотрудничавших с немцами на оккупированных территориях, и искоренения оставшихся банд, воюющих против Советской власти.
Шигалевич и Циля Наумовна заметно смягчились, услышав факты его биографии.
– Странно, что вам поручили писать о Еврейском Антифашистском Комитете, – пожал плечами Шигалевич. – Почему это кого-то интересует?
– Я получил это задание от заведующего отделом внешней политики, – начал с энтузиазмом объяснять Кирилл. Ему показалось, что он нашел убедительное объяснение. – Мне не поручали специально писать о Еврейском Антифашистском Комитете. Мне поручили написать серию статей о возрождении фашизма в Западной Европе. Я подумал, что самое удобное – начать с вас, так как у вас должно быть много материала на эту тему, а потом уж обратиться к другим источникам.
– Вы согласовали это с заведующим отделом? – спросила Циля Наумовна.
– Я сказал ему, что конкретно намерен делать, и он не возражал.
– Вы выбрали не совсем удачный путь, молодой человек, – с улыбкой сказал Шигалевич. – У нас значительно снизилась активность последнее время. Люди стали бояться общаться с евреями за рубежом. В особенности, после убийства Михоэлса.
Кирилл спокойно встретил пронзительный взгляд Шигалевича. Сказать такое журналисту!
– Убийства? – переспросил Кирилл, хорошо сыграв искреннее удивление. – В газетах писали, что это был несчастный случай. Они с другом попали в аварию.
Шигалович хмыкнул и криво улыбнулся.
– По молодости и неопытности, молодой человек, вы можете поверить в это. С годами вы приобретете опыт и начнете более критично относиться к подобного рода объяснениям. Ваша профессия вам в этом поможет. Впрочем, журналистика – одна из древнейших профессий.
Тут Циля Наумовна и Софа, закончившая к этому моменту телефонный разговор, хихикнули. Кирилл не понял юмора, но решил не выяснять, чтобы не показаться невежей. Он вежливо улыбнулся и спросил: – А что вас наводит на мысль, якобы это было убийство?
