– Наш Председатель КГБ… ну, российский…
– Иваненко?
– Да… Так, вот: Иваненко уже имел беседу с командиром «Альфы» генералом Карпухиным. В ходе этой беседы он дружески посоветовал Карпухину не вмешивать «Альфу» в политику. Точнее: не дать себя втянуть.
– И что – Карпухин? – оживился Борис Николаевич.
– Обещал подумать.
Ельцин облегчённо выдохнул – и по-медвежьи тяжело отвалился на спинку кресла.
– Ну, это – другое дело! Хвалю, Костя: хорошая работа! И какой вывод ты делаешь с учётом всей полноты информации?
– ГКЧП не имеет полного контроля даже над своими силами, Борис Николаевич.
– «Без б»?
– «Отвечаю»! – «в унисон» осклабился генерал.
– Значит, «добьём фашистского зверя в его логове»?
– Добьём, Борис Николаевич!
– Ну, дай Бог…
Взгляд Ельцина уже переключился на Силаева.
– Иван, как у нас обстоит с информацией по Павлову?
Российский премьер, заскучавший, было, без хозяйского внимания, встрепенулся.
– Всё – под контролем, Борис Николаевич. Мы знаем всё, что делается в Кабмине и по его линии в ГКЧП. Там – наш человек.
– «Наш человек в Гаване»? – ухмыльнулся Ельцин, косясь почему-то не на Силаева, а на Кобеца.
– Ну, разве, что: «наш человек в Гаване» -бис, – ухмыльнулся премьер: немножко можно. – Я имею в виду Щербакова, заместителя Павлова. Он уже сейчас блокирует все «неправильные» инициативы Павлова. А в случае форс-мажорных обстоятельств он и вовсе, как говорят баскетболисты, «наглухо закроет» премьера. Его подстрахует Воронцов – ещё один наш министр в кабинете Павлова. Я проинструктировал обоих насчёт форс-мажорных обстоятельств.
– «Форс-мажорных обстоятельств»! – недовольно поморщился Ельцин. – Как же вы любите эту иностранщину! Неужели трудно сказать по-русски: «в случае непредвиденных обстоятельств»?! Чем засорять язык, уж, лучше просто сказать: «в случае какой закавыки»!
Силаев «дружно» опустил голову: знал, что в такие минуты Борису Николаевичу лучше «не попадаться на глаза».
– И, потом: кроме Щербакова, у Павлова есть и другие заместители. И вряд ли все они – «наш человек в Гаване» -бис… Например, этот… как его… Догужиев.
«Забыв устав», Силаев пренебрежительно махнул рукой.
– Этот будет «помалкивать в тряпочку» до самого конца, Борис Николаевич! Голову даю на отсечение: не то, что его политической позиции – мы и самого его не увидим и не услышим!
– Да?
Отходя душой, Борис Николаевич для порядка всё ещё угрожающе маневрировал бровями.
– Голову даю на отсечение! – стукнул себя в грудь Силаев.
– Ладно: наврёшь – отсеку! – «не совсем пошутил» Ельцин. – Но, в целом, Кабинет министров ведь поддержит ГКЧП?
– Ну, и чёрт с ним! – ухмыльнулся Силаев. – Слова – они и есть слова! Уверяю Вас, Борис Николаевич: дела за ними не последует. Они все – «политические импотенты», подстать своему премьеру! Все будут терпеливо ждать «указания сверху»: от Горбачёва.
– Ну, хорошо…
Ельцин тяжело поднялся на ноги. Вскочили и оба «столовника».
– Реког… реконос… как это, Костя?
– Рекогносцировка, Борис Николаевич.
– Да: рекогносцировкой на местности я удовлетворён. Мы готовы – если только вы не обманываете меня.
– Что Вы, Борис Николаевич! – «в унисон» побледнели визитёры.
– Тогда будем ждать первого хода ГКЧП!
Тяжёлая ладонь Ельцина с грохотом опустилась на дубовую столешницу.
– Ждать – и готовиться…
