«Слава Отцу и Сыну, и Святому Духу и ныне, и присно, и во веки веков. Аминь.
Пресвятая Богородице! Во время жизни моей не остави меня, человеческому предстательству не вверь меня, но Сама заступи и помилуй меня».
Среди суеты житейской, где нам приходится жить, к кому мы, после Господа, обратимся с нашею молитвой, как не к Пресвятой Богородице? Ей мы вверяем себя, у Ней ищем заступления и милости.
После шестой песни канона, после малой ектении, поется кондак:
«Со святыми упокой, Христе, души раб Твоих, идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь бесконечная».
Таким образом, взоры и сердца наши снова устремляются на небо, опять молитва наша возносится к Господу Иисусу об упокоении наших усопших со святыми, идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь бесконечная. За кондаком следует икос:
«Ты Сам един только бессмертен, сотворивший и создавший человека, а мы – земные, из земли созданы, и в ту же землю опять пойдем. Ты так повелел, Создатель мой, когда сказал: земля еси и в землю отыдеши. И вот все мы в нее пойдем, надгробным рыданием творя песнь, аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа».
После канона и икоса продолжается канон с его припевом: Упокой, Господи, души усопших раб Твоих.
Пред девятой песнью священник возглашает:
Богородицу и Матерь Света в песнех возвеличим. По обычаю служб воскресных и праздничных можно было бы ожидать той песни, которую воспела Пресвятая Дева Мария, когда после благовещения Ей от Архангела, увидела праведную Елисавету и услышала от нее: откуду мне сие, да приидет Мати Господа Моего ко Мне (Лк. 1, 43) – можно было ждать того ублажения в честь и славу Божией Матери, которое обыкновенно соединяет Святая Церковь со словами песни Пресвятой Богородицы. Нет, на панихиде не поется – ни песнь Богородицы, ни ублажение в честь Ее. Нам не ко времени теперь такая радостная песнь и такое торжественное ублажение: у нас на глазах слезы, на сердце скорбь, на уме мысль о суете нашей и о неизбежности смерти.
На слова священника Богородицу и Матерь Света в песнех возвеличим, лик певцов отвечает: дуси и души праведных восхвалят Тя, Господи. Славословия и восхваления свойственны не нам, грешным, в эти минуты скорби и сетования, а святым и чистым духам небесным и душам тех праведников, которые уже предвкушают вечное блаженство. На наших грешных устах, в эти минуты плача и рыдания, замирает слово хвалы, прославления.
И после поется ирмос девятой песни: ужасеся о сем небо.
Затем следует Трисвятое; Пресвятая Троице, Отче наш. Мы тихо вторим за Херувимами и Серафимами их славословия, соединяя с этими славословиями наши моления, выражающие и исповедание Пресвятой Троицы, и славословие в честь Ее, и наши прошения к Отцу Небесному. После Отче наш поются следующие тропари.
«С душами праведников скончавшихся упокой, Спасе, и души рабов Твоих, сохраняй их во блаженной жизни, которая у Тебя, Человеколюбче.
В месте упокоения Твоем, Господи, там, где святые Твои успокоеваются, упокой и души рабов Твоих, так как Ты един Человеколюбец.
Ты Бог, сошедший во ад и узы окованных разрешивший. Сам и души рабов Твоих упокой.
Едина чистая и непорочная Дева, Бога бессеменно родившая, моли спастися душам их».
Итак, вместо всяких славословий наших и величаний мы воссылаем молитву нашу за наших усопших к Господу. Потом следует сугубая заупокойная ектения и – отпуст. Отпуст состоит из следующего благожелания, или лучше – уверения от лица священника: «
