Время детства Бао было тяжелым. Будучи ребенком, ему приходилось трудиться целыми днями, не имея возможности полноценно высыпаться. Никто не сожалел им, ибо все были наравне. Так уж сложилось, что фабрикой владел не совсем благочестивый и весьма невежественный свиф. Несмотря на то, что родился в клане, прославленном открытиями, образованием и стремлением применять знания во благо людей, подобной чуткостью наделен не был. Напротив, всячески принижал ученых, считая их заносчивыми мечтателями.
С тех пор, как до него дошли слухи, что среди сирот имеется мальчик из семьи знатного ученого и богатого рода, раз и навсегда определил его мишенью для укоров и насмешек. Бао и так подвергался тяжелому недетскому труду. А остальные сверстники под страхом наказания перед хозяином фабрики вынужденно усложняли ему жизнь, всячески издеваясь над «братом по несчастью».
Однажды, в одно красивейшее утро сезона Равновесия юному Бао удалось сбежать. На окраине Ти пришлось задержаться, так как большое количество людей в военных мундирах находилось именно там. Это были не обычные военные в затоптанной обуви и заштопанных запыленных куртках, а статные представители Управления в солидно выкроенной и чистой одежде. Вели мужчины себя спокойно, словно и не было войны. Бао, незнавший мирной жизни, вдруг понял, что и в военное время можно жить полноценно, а не коротать дни в бесконечных ожиданиях чего-то лучшего.
Тогда Бао дал себе слово, что обязательно выберется из этой «ямы». Понял, что нужны сины, чтобы попасть на службу и во что бы то ни стало, стать частью того самого Управления, в котором служили эти – как ему тогда показалось – подлинно управлявшие войной люди. Уже тогда юный Бао сделал вывод, что силен тот, кто имеет власть. А власть однозначно кроется в знании и умении этими знаниями управлять.
Там же – на границе истощенного мальчишку приютила пожилая бездетная семья с достаточно немалым сбережением. Пытливый ум и находчивость помогли Бао с легкостью учиться в школе в местной провинции и с помощью наследства после смерти приемных родителей перебраться в столицу и поступить на работу в городскую казарму обычным смотрителем. Как-то он удачно проявил себя перед военачальником той казармы, и его определили писарем. А война затем сделала так, что после ухода военачальника на его место утвердили Бао.
Уже став зрелым мужчиной, он осознал еще одно правило: могущественен тот, кто управляет имеющейся властью. И никто, и ничего не переубедило его с тех пор. Совсем скоро появились сторонники, и с годами его окружение все больше обрастало желающими изменить внутриклановый строй.
Бао стал тем человеком, который имел определенное влияние на Управления обоих кланов. С Дугаром – председателем Управления Ти – его связывала договоренность; с Сали́ком – председателем Управления Чоккон – соглашение. И там, и здесь он имел защиту и пособничество.
«Всему свое время» – это выражение стало некоторым уставом жизни. Служило ли оно успокоением или оправданием, а, вероятно, и тем, и другим – неизвестно, но повторял он его всякий раз, как возникало спорное убеждение или образовывалась ситуация, в которой причины и следствия не выстраивались в очевидную логику событий.
– Смерть девчонки станет прекрасной причиной начала новой войны. Будь внимателен, Шуичи. Не оплошай.
* * *
Перед трапезной появилось свободное время, и по заблаговременной договоренности Моцо, Тирид и Шамила встретились под переходным мостом между зданиями. Здесь было более менее спокойно, и никто не мог подслушивать их разговор.
