Стоило напомнить об этом событии, как вся группа опустила головы.
– Ну что вы…. Это ваше первое испытание и далеко не первое поражение, – улыбнулась Анна. – Столкновение сомнений внутри себя смогла обуздать только она, – указала она на Шамилу, тут же смутившуюся от того, как на нее покосился Гердеро, вызвав ее недовольство и неловкость – В бою важно сосредоточиться на возможностях, а не на препятствии. И в бою всегда лучше действовать, чем отвечать на действия.
Вслушиваясь в поток ее мыслей, группа застыла в раздумьях. Каждый пытался принять сказанное и сделать некий важный для себя вывод, но Анна тут же огрела всех холодным замечанием:
– Вот так сидя с пустотой в глазах, вы точно не доберетесь до выпускного года… Записываем, господа, записываем!
Новобранцы зашелестели листами и стали быстро начеркивать слова за словами по повторной указке, и с каждой фразой открывая для себя что-то новое.
Судя по заинтересованным лицам, занятия по философии никто пропускать однозначно не будет. Ханг точно решил, что философия – отныне самая важная дисциплина.
* * *
– Напомни, что тебе тогда удалось узнать о родных Хатисай?
– Ну, про учителя Фаццо ты знаешь. А вот о местонахождении Айри последние шесть лет ничего известно не было. За исключением того, что после ее отъезда в Ти из Миццу в сопровождении военных, домой она больше не возвращалась. Среди заключенных в тюрьме Ти она не наблюдается. Но тайный источник сообщил, что в числе «тяжелых» болезненных узников имеется пожилая лежачая женщина, имя которой никому неизвестно. Вероятность, что это Айри ничтожно мала. Больше ничего по матери Хатисай нет.
– А их соседи: Кири и ее мать?
– Мать Кири живет там же, и отвечала на вопросы неохотно, и ничего вразумительного не сообщила. Об Айри якобы ничего не знает.
– Гм…, – хмыкнул Амгул. – Как приняли свифских новобранцев? – сменил он вдруг русло разговора.
– Без изысков и объятий, но мирно…, – выдохнул, наконец, Газодо.
– Их разделили?
– Разумеется.
– Хорошо. – Амгул давно ждал Газодо. Друзья не виделись довольно долго: с тех пор, как Газодо приступил к обязанностям наставника в Лиге. Амгул хоть и был доволен занятостью друга, но тяготился по простому понимающему молчанию Газодо. Встречались в основном в его доме. В здании Управления на подобные темы говорить было небезопасно. – Лазутчики оповестили о чем-нибудь полезном?
– У Фолкаё, кажется, такие же недопонимания с Управлением.
– С чего вдруг? – ухмыльнулся гунън. – Фолкаё – порядочный малый… Его клану жить да радоваться имению такого лидера…
– Его дочь была замешана в какой-то сомнительной истории. Не раз ее видели в компании бродячих псов. На свифской земле они не столь осторожны, нежели на нашей.
– Забавное дело…, – довольно протянул Амгул и вальяжно расселся на софе своей гостиной.
– Что забавного? – одновременно отпивая макаджин, Газодо по-свойски наигранно удивился.
– Забавно то, что бродячие псы управляются кем-то могущественным и влиятельным.
– Мятежи требуют постоянных вложений…
– Именно.
– Что ты хочешь этим сказать?
– А то, что неизвестная крыса так и продолжает хозяйничать в моем чулане. И у этой крысы крепкие связи со свифами, – лидер говорил и улыбался тому, что говорил.
– Думаешь, Фолкаё замешан в этом?
– Фолкаё, при всех своих достоинствах – всё же не Орато, но… кто его знает… Что за работы ведутся в шатрах у Толо?
– Сали́к говорит, что выделил большие сины на выращивание новых сортов для посевных.
