Они довольно долго смотрели друг на друга. Ни свифка, ни гунън одинаково сразу не сообразили, что такая прямота может оказаться не совсем привычной и благоприятствующей. Поэтому Шамила, стоило это осознать, нахмурила брови и первой натянула покрывало почти до носа. От ее резкого движения Гердеро вынырнул из своих размышлений. Так же нахмурил лоб и расположился на противоположный бок, невольно перебирая в памяти разговор о желании быть в постоянной учебной паре с Юми и просьбы делать утренние или ночные пробежки.
Молодой гунън, разумеется, не стал докладывать Нобу о Юми и с достоинством оценил поступок Шамилы на полигоне в самую первую ночь в Лиге. Никто из сообитателей пока не подходил к нему с доносом на Юми, и поэтому Гердеро не спешил с решением.
Он закрыл глаза, а в ушах звенел голос Шамилы и ее неприступный взгляд – лезла в мысли, отвлекая от желанного сна.
Гунън еще долго ворочался с бока на бок, вызывая недовольство тех, кто так же не мог заснуть, и теперь удачно сваливал причину своей бессонницы на таких, как Гердеро. В скором времени, все же сделать это удалось, и в стенах казармы до самого рассвета, наконец, укоренился долгожданный покой.
* * *
Приближаясь к пограничному посту свифской охраны, Амгул определенно предвкушал на лицах находившихся на службе пограничников, озадаченность и презрение, и невидимо улыбался предстоящему забавному явлению. Так и случилось. Совсем молодой свифский боец с недоумением уставился на некогда врага, и не знал, как поступить. Границы были открыты для свободного перехода, и требовалось лишь предоставить сопутствующий документ личности. Но когда дело касается человека, услышав чье имя, до сих пор становилось неспокойно, а изображение Амгула все еще лежало в особых переплетах в каждом свифском военном учреждении, чутьё диктовало свои «правила» и однозначно призывало к недоверию.
Помимо Газодо, Амгул взял в сопровождение почти полностью «обновленный» после «гаммады» отряд.
К бойцу подошел военный постарше, хмуро оглядел представительство гунъновой власти. Обменялся парой негромких и осторожных фраз со своим растерявшимся сослуживцем, и дал разрешение на пересечение границы, за которой гунънов ожидала столица Ти, земля под которой когда-то чуть не стала для Амгула могилой…
Дорога составила чуть меньше оборота дня – ведь не приходилось прятаться, выжидать, обходить, сходить с дороги, как это было всего каких-то шесть лет назад.
Погода стояла пасмурная, но без дождя, и отсутствие излишней сосредоточенности делало настроение Амгула на редкость легким и подъемным.
Добравшись до Ти, лидер приказал отряду устроиться в том самом пансионате, где приютил их с Хатисай когда-то Гон. Вспомнив о нем, Амгул безмолвно склонил голову, как бы отдавая дань памяти и выражая сожаление его несвоевременной кончине. В лавке Чайной, где также доводилось побывать гунъну, вовсю шла торговля мясным продовольствием с не меньшей очередью даже в такое позднее время…
– Господин Фолкаё…, – Амгул стоял посреди кабинета свифского лидера и смотрел с традиционным прищуром. Два хрусталя серых глаз на фоне белой кожи лица прожигающе, но не грозяще опасностью, смотрели на Фолкаё – тот же холодный взгляд, та же беспристрастность.
– Главнокомандующий Амгул…, – поприветствовал нежданного гостя мужчина и пригласил сесть напротив.
Фолкаё выглядел спокойным. Хотя нельзя не сказать, что услышав от своего писаря имя гунъна, объявивший о его непредвиденном визите, испытал настоящее замешательство. Но совсем скоро совладал волнением и позволил пригласить его.
