– Дома в Ти я делала пробежки. К кому мне обратиться, чтобы получить разрешение бегать на полигоне на рассвете или ночью?
– Я предупрежу Газодо, – задумался гунън, и как-то по-особенному осмотрел лицо девушки. – Добровольные тренировки обычно приветствуются. Но выделяй этому то время, которое не будет мешать учебным часам.
Шамила снова кивнула, и от чего-то продолжала смотреть на гунъна в ожидании его безмолвного одобрения. И Гердеро не отвёл взгляда сразу. Сотворившаяся сама по себе необязательность и лёгкость вокруг, окунули обоих в уют и умиротворение, из которых не хотелось выплывать вовсе.
Спустя мгновение Гердеро отозвался тем же коротким кивком, давая то самое «одобрение». Шамила не спеша побрела в сторону казарм, ловя себя на мысли, что хочется обернуться назад…
* * *
– Отец! Наставница Нигахана сегодня снова отменила занятия! Я переделала с матушкой все дела по дому!
– От чего же? – Коо сосредоточенно ковырял воспаленный участок кожи на ладони, пытаясь высвободить назойливую занозу, занесенную еще в минувший день. С самого рассвета примерный семьянин встряхивал рукой, будто так он скорее избавится от тягучей и нервической боли. Сумерки уже накрывали верхушки деревьев, когда гунън с возвращением домой, наконец, основательно взялся за ее устранение.
Вооружившись тонкоконечной иглой и крепким настоем, громко сопя в ладонь, мужчина старательно выкворил занозу. И совсем скоро на месте нарыва наружу высвободилась побелевшая жидкость.
Заметно подросшая Саша усердно занималась в школе пожилой Нигаханы и посещала уроки танцевального искусства. Коо смотрел на свою дочь и вспоминал, как сильно с супругой тревожились за ее жизнь, когда лекари Миццу дали страшное заключение ее здоровью. Сколько бы еще им пришлось пролить слез в ожидании невозвратного, если б не Хатисай и новое заключение лекаря Чинта? И что бы стало со здоровьем ребенка от неправильного лечения? За покой и мир их небольшого, но уютного дома, семья Коо была обязана Хатисай.
Коо так и продолжал работать в цехе по изготовлению шерстяных изделий. Его ценили как исправного и добросовестного работника, несмотря на происхождение, о котором, кажется, даже и благополучно забыли.
Сразу после наступления мира, неугомонные свифы придумали разводить в водоемах Миццу рыбу. Промысел удачно прижился в этих краях, и стал приносить сины в семьи хоть и небольшой, но подающей надежды провинции.
Буквально два сезона назад стали часто наблюдать на водной глади и на берегах мертвую рыбу, а на коже местных – неизвестную хворь в виде страшной сыпи. Было сомнительно пить воду с колодцев, но со временем все поняли, что пресная вода не заражена в отличие от озер и прудов.
Пожилая Нигахана, так и продолжавшая занимать свой нелегкий пост, нет-нет да отменяла занятия в связи с очередным заболевшим учеником. Ребенка с сыпью сразу же отправляли домой, учеников отпускали с занятий, а учителя проветривали помещения и отмывали всеимеющиеся предметы мебели…
Коо обработал «исцеленное» место настоем, проверил в небольшой деревянной шкатулке сины и объявил семье, что следующим оборотом выезжает в Ти.
– Нужно написать письмо, – обеспокоенно предложила супруга.
– Писали уже… Нужно ехать в Управление самому…
– Но…, – хотела возразить женщина…
– Не тревожься. – Коо, зная наперед, что та станет перечислять всевозможные причины и опасения, чтобы его не отпускать, решил заранее пояснить. – Завтра же отправлюсь в столицу. Попробую попасть к председателю. Только вот сдаётся мне, что в Штабе знают о нашей проблеме, только от чего-то бездействуют. Хорошо бы, если бездействие не связано с чем-то серьёзным. Если ошибаюсь, то нам помогут, я уверен… – Коо задумался. – А вообще по-хорошему надо бы сразу к Главнокомандующему… – От раздумий выдернул тяжелый выдох супруги. – Не нужно волноваться. Не война же… Быстро доберусь до Ти, передам письмо лично в руки лидеру или председателю, и сразу же домой. – С заботливой нежностью провел ладонью по её бёдрам и устало улыбнулся. – Что тебе привезти из столицы? Хочешь новое платье? Или может платок цвета алого заката?
