Его глаза заблестели от предвкушения. Наконец-то хоть какое-то развлечение! Паша тут же устроился поудобнее, подложив под спину одну из пыльных подушек, и углубился в захватывающий виртуальный мир, где ему предстояло строить укрытия, добывать еду и сражаться с дикими зверями.
«Ну хоть тут я смогу почувствовать себя героем, а не заложником этой деревенской рутины», – подумал он, с азартом нажимая на кнопки.
Но его виртуальное приключение длилось недолго. Вдруг бабушка Агафья щёлкнула рубильником, и комната погрузилась в темноту.
– Пашуня, хватит сидеть в своей светящейся игрушке! Завтра дел невпроворот, пора спать! – объявила она, словно это был приговор.
Паша возмущённо фыркнул, но спорить не стал. Отвернувшись к стенке, он забрался под жёсткое одеяло, которое, казалось, было соткано из колючей проволоки. Робу из мешковины он с сердцем повесил на спинку кровати – ну уж нет, в этом ужасном тряпье он спать не будет!
Лежа в темноте, Паша сердито подумал: «Ну, батя, я тебе ещё устрою за эту ссылку в средневековье! Прикурить мне тебе придётся по возвращении!»
Раннее утро
Раннее утро в деревне началось с громкого мычания коровы, кудахтанья кур и лая соседских собак. Казалось, весь мир вокруг решил устроить концерт специально для Паши.
Он поёжился, пытаясь удержаться в объятиях сна. Ему снилось нечто прекрасное: он танцевал в клубе на хромированном шесте, в одних трусах в горошек. В одной руке он держал огромную сигару, из которой валил едкий дым, а в другой – пачку денег, которые с упоением швырял в визжащую от восторга толпу девиц внизу.
Герой сна выделывал на шесте невероятные пируэты: то обвивал его ногой, то откидывался назад, держась одной рукой. Его пузо ходило ходуном в такт музыке, а весь клуб скандировал: «Пашаааа! Паааашаааа!»
Он с удовольствием жевал сигару и посылал мыльные поцелуи поклонницам. Денежный дождь усиливался, а толпа визжала всё громче.
Но тут бабуля Агафья резко распахнула плотные занавески, впуская яркий солнечный свет прямо на лицо спящего Паши. Замечательный сон лопнул, как мыльный пузырь.
– Пашенька, через пять минут подъём, пора вставать! – бодро объявила она и вышла из комнаты, оставив Пашу в полной растерянности.
Он приподнял одно веко, и его глаз начал бегать по комнате, словно пытаясь самостоятельно найти телефон без участия хозяина. Зрачок забавно расширялся и сужался, фокусируясь на разных предметах. Казалось, этот глаз жил отдельной жизнью, в то время как второй глаз оставался плотно закрытым, отказываясь просыпаться.
Моргнув и потерев рукой свой одноглазый «перископ», Паша попытался привести себя в чувство. Голова после сна была тяжелая, мысли путались. Он ещё не мог сообразить, где находится – вроде бы минуту назад танцевал в ночном клубе, а теперь…
Паша громко зевнул и потянулся, стряхивая остатки сна. Постепенно до него начало доходить, что он в деревенском доме у бабушки, а никакого клуба и толпы поклонников рядом нет.
Наконец нашарив на тумбочке свой телефон, он нажал на кнопку, чтобы посмотреть время. Изумлённо раскрыв оба глаза, он увидел на экране: «5:47». Брови Паши непроизвольно поползли вверх.
«Пять сорок семь?» – мысленно переспросил он себя, с трудом вспоминая, когда в последний раз вставал в такое время. Скорее всего, это было лет двадцать назад, когда он ходил в школу. А то и вообще никогда в жизни!
Паша снова уронил голову на подушку и простонал, не в силах смириться с таким зверским подъёмом. Но в деревне приходилось привыкать к новому распорядку…
