Мы никуда не торопились, фотографировались на фоне Байкала, на фоне подпорных стенок, мостов и самих тоннелей, то и дело пили пиво из стеклянных пол-литровых бутылок, которые оказались в сумках у Ирландца. Кажется, ничего, кроме пива, у него с собой и не было.
Сначала туристов было довольно много, но уже через десять километров берег опустел и только иногда внизу, ближе к воде, мы видели стоящую палатку с обустроенным бивуаком.
Девчонок этих мы увидели после деревеньки Шумиха. Обратили мы на них внимание только потому, что они, вместо того чтобы уступить нам дорогу, бросились наперерез, размахивая руками.
– Мальчишки, привет! – крикнула первая – высокая белобрысая дылда с длинным конским хвостом. Одета она была в голубую олимпийку и светлые, короткие шорты. Ноги у нее были просто какой-то головокружительной длины. За плечами висел увесистый рюкзак, к которому был приторочен красный шлем-«чепчик»30. Наверняка скалолазки!
– Отвезите до Половинной! Не успеваем!
– Куда-то торопитесь? – спросил Кроха.
Он ехал первым. Остановился, поднял «челюсть» шлема-модуляра31. Я шел следом и тоже затормозил, поставил ногу на рельсу. Тропинка шла рядом с путями.
– Да, ребята, до Половинной надо срочно! Нас там ждут! – раздался рядом голос второй девушки.
Голос был чувственный, с хрипотцой.
Я обернулся и едва не уронил мотоцикл. Наверное, все мои чувства были написаны у меня на лице, потому что обладательница голоса рассмеялась.
У нее были синие глаза, темные волосы и веснушки, рассыпанные по небольшому, аккуратному носику и щечкам. Лет двадцать – двадцать два, не больше. Одета она была в штормовку защитного цвета, ярко-синий, под цвет глаз, топик, открывающий загорелый животик, пупок был проколот, и в его впадинке поблескивала голубая стекляшка. Ниже шли обтягивающие голубые джинсы до колена. Белые парусиновые тапочки-кеды плотно облегали продолговатую маленькую ступню. За спиной висел рюкзак.
– Если мужья ждут, – усмехнулся Кроха, взглядом оценивая светловолосую дылду, – то топать до них вам придется пешком!
– Ребята, честно, очень-очень надо! – снова попросила дылда. Она стояла рядом с Крохой, упрямо глядела ему прямо в глаза. – Нас дрезина ждет, на скальники едем! А не успеем, придется пешком топать, да и маршрут не знаем, можем от группы отстать. Да мы и так уже отстали… – голос у девушки упал.
– В чем проблема, девчонки? – крикнул подъехавший Ирландец.
– Да вот, – объяснил я, – девушкам мототакси понадобилось!
– А что! – ответил Ирландец, взглядом ощупывая фигуру синеглазой. – Прекрасным леди не то, что мототакси, себя отдать готов! – он встретился с девушкой глазами, усмехнулся, в его глазах мелькнуло что-то нехорошее. – Садись ко мне! – он кивнул на заднее сидение своего «Сузуки».
Заднее сиденье его мотоцикла было действительно свободно. У Карабаса к заднему сиденью был привязан рюкзак, у меня через седло была перекинута велосипедная сумка. Вообще-то девушку можно было посадить сверху сумки. Краем глаза я увидел, как дылда садиться на заднее сиденье «Абрикоса» Крохи.
Синеглазая не стала вредничать, быстро запрыгнула к Ирландцу, схватила его за пояс.
Я ощутил укол ревности, но шанс был упущен. Впереди с места тронулся Кроха, мне пришлось стартовать следом.
По пути от Шумихи до Половинной мы почти не останавливались, и девушки успели вовремя. Во всяком случае, стоило нам подъехать к станции, как белобрысая что-то закричала, Кроха остановил мотоцикл, и она, соскочив с заднего сиденья и несколько раз крикнув «Спасибо!», побежала по путям вперед, туда, где стояла небольшая дрезина. Ей навстречу махали. Синеглазая поспешила вслед за подругой, но неожиданно прямо передо мной обернулась, улыбнулась и махнула рукой.
