– Пошли, что ли, – обратилась хозяйка к невольным пленникам. Вначале они вошли в прихожую первого этажа. Из неё вели три двери. Как станет далее известно Насте, направо – в техническую комнату, другая – в небольшую комнату наподобие кабинета, а та, что прямо, – в кухню, совмещённую с гостиным залом. Там же находилась отделённая простенком с дверью спальня. Прямо из прихожей на второй этаж поднималась лестница, по которой, не останавливаясь и ничего не говоря, их за собой повела хозяйка.
На втором этаже из небольшого коридора расходились в разные стороны четыре двери. Три из них вели в спальни, а одна – в ванную комнату, совмещённую с туалетом. Пройдя до конца коридора, Клава достала ключ, открыла внутренний замок, и они оказались в небольшой, квадратов на пятнадцать, комнате.
В ней стояла полуторная кровать, аккуратный шкафчик, тумбочка, стул, на полу лежал коврик. Одно зарешёченное снаружи окно выходило в сад, другое, закрытое наглухо ставнями, – во двор. Плотные золотистые шторы с красивыми тюлевыми занавесками были открыты.
– Вот здесь ваше место, – холодно, изучающе посмотрев на Настю, сказала хозяйка. – Сейчас, если надо, можете сходить в туалет. Потом мне не до вас будет. Предупреждаю, не шуметь и ничего не портить. Иначе я вас, как сказал Шрам, переведу в подвал к мышам и крысам. Просто так никого не зовите. Только по крайней нужде. Вот здесь, рядом с дверью, есть кнопка. Нажмёте на неё, и я или кто-нибудь другой придёт.
– Извините, вас как по имени-отчеству зовут? – спросила Настя.
– А тебе не всё ли равно? – ответила хозяйка. – Ты мне кто – родственница, подруга? Или собираешься долго здесь задерживаться? Все зовут Клавой, вот и ты тоже. И всё, хватит болтать. Раз не нужен туалет, я пошла.
– Нет, подождите, очень нужен, – испугалась Настя. – Дайте нам с сыном несколько минут привести себя в порядок.
Тем временем внизу события шли своим ходом. Шрам пошёл мыться в не протопленную баню. Но, поскольку стоял горячий июнь, даже в ночные часы было тепло. За день вода, налитая в металлическую бочку, стоящую на крыше бани, хорошо прогревалась и долго не остывала. Шрама вполне это устраивало. Суровая, непростая жизнь недавнего зека закалила его. И к таким простым вещам, как холод, голод, жара и прочие, он относился совершено спокойно.
Сбросив с себя потную одежду на скамейку в предбаннике, Шрам вошёл в мыльное помещение и встал под оживляющий уставшее тело душ. С удовольствием помывшись, ополоснувшись и как следует растёршись до красноты банным полотенцем, он почувствовал огромный прилив силы, энергии, жажду жизни. Шрам вспомнил, как зеки с нетерпением ждали этот желанный банный день, по сути минуты очищения от того нестерпимого, вонючего человеческого стадного запаха, которым пропитана каждая тюрьма, каждая зона. Этот жуткий, до рвоты неприятный запах не покидал его все те годы, что он провёл, как говорят, в местах, не столь отдалённых. А ведь Шрам отмотал на этот день уже восемь лет. Первая ходка – три года. Она-то и определила всю его дальнейшую судьбу. Возможно, он и не стал бы никогда вором, но жизнь сложилась именно так.
Родился и вырос Боря Чёрный, так когда-то его звали, в небольшом шахтёрском городке. Учился средне, как большинство его сверстников. В семье было трое детей. Отец работал на шахте, а заработки в те времена у шахтёров были хорошие, на всех вполне хватало. Борис являлся старшим в семье. По окончании школы пошёл в ПТУ и успешно его закончил. Год проработал на шахте там, где и отец. А потом его забрали в армию. Направили служить в военно-строительные части. Мечтал, конечно, как и многие ребята, попасть в ВДВ или, на крайний случай, в танковые войска. Но ничего не поделаешь, так уж вышло. Впрочем, и здесь он быстро освоился. Муштры и учебных занятий минимум, зато приобретаешь опыт в строительно-монтажных работах, который может пригодиться в дальнейшей гражданской жизни. К тому же неплохая зарплата – от 130 до 250 рублей в месяц в зависимости от специальности, сложности и объёма работ, да плюс халтура.
