В этот момент открылась боковая дверь и в зал ступил Алексей. Он прошел к ранее занимаемому им месту и сел.
– Аннушка сейчас подаст кофе, – объявил он.
Царапкина даже не обратила снимания на его сообщение. Очевидно, властная женщина привыкла, что все ее приказы исполняются, выражаясь военным языком, «беспрекословно, точно и в срок», и о выполнении их ей докладывают. А приказ как правило не предусматривает благодарности за его выполнение. Потому хозяйка дома сына и не поблагодарила.
Мне снова захотелось прилечь на бочок на оттоманку, опереться на локоть и скрестить ноги. Но я подавил в себе это желание и задал вопрос по делу:
– Есть доказательства, что вашего сына убил именно Илья Леденев?
У Царапкиной вообще отсутствовала какая бы то ни была мимика. Лицо ее оставалось неподвижным, а взгляд немигающим.
– Насколько мне известно, опять-таки из скупого рассказа одного из полицейских, в доме, с посуды, стоявшей на столе, за которым сидели и выпивали мой сын и Леденев, были сняты отпечатки пальцев. Одни принадлежали Ивану, а другие – неизвестному человеку. Когда были сняты отпечатки пальцев в доме самого Леденева, они совпали с отпечатками пальцев на посуде в доме моего сына. Кроме того, когда Илья уходил от Ивана, его видел сосед моего сына Андрей Никольский.
Прилечь на оттоманку я не прилег, но все же одной рукой на нее оперся.
– А орудие преступления нашли?
Царапкиной несвойственны были пространные объяснения и рассуждения, она говорила четко, коротко и по существу, видать, слова экономила. Еще бы – богачка и слова у нее, видать, золотые, зря ими не разбрасывается, поэтому она, не говоря не слова, вместо ответа чуть заметно покачала головой, что означало «нет».
Я хмыкнул:
– Странно как-то.
Наталия Владиславовна наконец-то мигнула и выдала ценившееся у нее на вес золото слово, причем одно единственное:
– Почему?
Я пожал плечами, выражая недоумение:
– Потому что убийца орудие преступления унес, а отпечатки пальцев с посуды не стер.
Царапкина молчала, вновь не мигая глядя на меня. Поскольку мамаша экономила слова, в разговор вступил ее сын. Ему слов было не жалко. Расточитель.
– Как раз-таки в том, что убийца унес орудия преступления, а отпечатки пальцев с посуды не стер, ничего странного нет, – сказал он рассудительно, – это свидетельствует о том, что преступник Леденев.
Я вопросительно посмотрел на Алексея.
– Поясните! – я тоже могу экономить слова.
– Ну, как же, – развел руками холеный мужчина. – Убийство Ивана произошло спонтанно. Сидели выпивали, поссорились и Леденев ударил Ивана лежавшим на столе ножом. Потом испугался того, что натворил, запаниковал и постарался поскорее сбежать из дома моего брата. Стирать отпечатки пальцев времени не было, и Илья, прихватив нож – главную улику – скрылся с места преступления. А когда Ивана поймают, что, я думаю, случится не без вашей помощи, – потрафил мне Царапкин, – и предъявят ему в качестве улики отпечатки пальце на посуде, он скажет, что действительно выпивал с Иваном, но его не убивал, поскольку орудия убийства нет.
У меня-то мимика хорошая, поэтому я выразил лицом сомнение и проговорил:
– Малоубедительно, но примем к сведению.
В этот момент боковая дверь открылась и в зал вошла как я понял Аннушка – женщина лет под пятьдесят во всем черном, с крупным телом и маленькой головой. У нее были иссиня-черные волосы, маленькие глаза, крючковатый нос, смахивающий на клюв и вообще всем своим обликом она походила на огромную ворону, а может быть, и грача, я не силен в орнитологии. Учитывая то, что у хозяйки дома лошадиное лицо, а ее домработница смахивает на грача или ворону у них тут зверинец можно открывать.
