Аннушка катила столик на колесиках, на каких горничные в дорогих отелях приносят в номер заказанную постояльцами еду. На столике стоял кофейник, три чашки с блюдцами, три ложки, сахарница и вазочка с печеньем.
– Здравствуйте! – сказала домработница, обращаясь ко мне.
Я качнул головой в знак приветствия:
– Здравствуйте!
Аннушка подкатила столик к нам поближе и установила его между мной и хозяйкой дома. Затем она налила темный напиток в три чашки и встала по стойке «смирно», ожидая распоряжения хозяйки.
Та, не глядя на домработницу, сказала:
– Можешь быть свободна.
Поскольку в этом доме не принято благодарить кого бы то ни было за труд, я перед тем, как Аннушка ушла, сказал за всех:
– Спасибо большое.
Женщина ответила мне скромной улыбкой, развернулась и, миновав зал, скрылась за дверью. Там, очевидно, были кухня, столовая, ну, и хозяйские покои.
– Угощайтесь, Игорь Степанович, – сказала Царапкина и, предлагая мне откушать кофею, махнула над столиком так, будто прогоняла с него мошкару.
Интересно, какой кофе пьют богачи? Судя по одуряющему аромату, который разносился по залу от чашек с кофе, неплохой. Я сыпанул в чашку ложку сахару, размешал и глотнул благородный напиток. Он был явно не из кофемашины, а приготовлен в турке и не неплохой, а очень вкусный.
– Так вы беретесь за это дело, Игорь Степанович? – спросила Царапкина, тоже беря чашку кофе и делая глоток.
Признаюсь честно, дело меня заинтересовало, да и гонорар был приличным. Мне чтоб такие деньги заработать надо месяца четыре в спортшколе пахать. Поэтому я в знак согласия чуть склонил голову.
– Вот и отлично! – обрадовалась хозяйка дома, ставя чашку на столик. – Я вам выплачу аванс в сто тысяч. Номер вашего телефона привязан к банковской карте?
Я сделал еще один глоток кофе, посмаковал, подержав во рту, и ответил:
– Разумеется, привязан. В век информационных технологий живем, Наталия Владиславовна.
– В таком случае я вам деньги скину.
Алексей приподнялся со своего места, сыпанул в кофе сахар и, помешивая ложечкой в чашке напиток, снова вместе с нею сел на банкетку.
Я взял из вазочки печенье и попробовал. Оно было самым обыкновенным. Такое продают у меня дома в магазине через дорогу. Дорогое, наверное, сами едят.
– Назовите, пожалуйста, адрес вашего сына Ивана, – попросил я, проглотив печенье, – и его соседа Андрея Никольского.
Царапкина перед тем, как ответить зачем-то провела рукой по щеке, словно мужчина, проверяющий после бритья хорошо ли он соскреб щетину.
– Он живет, вернее жил, – поправилась она, – на улице Тихой, дом сто восемнадцать. Его сосед – в доме напротив через дорогу.
– Не могли бы вы мне дать ключ от его дома? – поинтересовался я, – делая очередной глоток кофе. – Хочу сейчас осмотреть место преступления.
– Хорошо, – сказала Царапкина, повернулась к сыну и попросила: – Алексей, принеси ключ от дома Ивана.
Алексей поставил чашку с кофе на столик, встал, вышел в боковые двери и через некоторое время вернулся, с двумя ключами на колечке, которые дал мне. Я сунул ключи в карман. Ну что ж, пора и честь знать. Я допил кофе, поставил чашку на столик и стал прощаться.
– Я буду звонить вам, Наталия Владиславовна по мере продвижения в своем расследовании и сообщать о том, что узнал. Ну, а за сим, как говорится, до свидания!
– Всего доброго, Игорь Степанович, – пожелала мне на прощанье Царапкина.
– Я вас провожу, – вызвался Алексей, который все еще стоял рядом со мной.
